Ольга внимательно смотрела, как будто ждала чего-то. Чего? Что Жанна вцепится ей в волосы? Или что упадёт на колени, умоляя Данилу поверить в её невиновность?

Не дождётся.

Жанна сняла с головы полотенце, тряхнула влажными волосами и, стараясь на покачиваться от боли, пошла собирать вещи. Уверенной походкой самостоятельной и самодостаточной женщины.

Она усмехнулась – сейчас это расхожее выражение звучало, как насмешка. Нет, скорее, как издевательство. Над ней, над её любовью, над её наивной верой, что у неё есть муж, который не обидит, поймёт и поверит.

Нет у неё ничего. Ничего и никого. Только сейчас Жанна не будет думать на эту тему, а то не только вещи собрать – себя в кучу собрать не сможет.

Сейчас она будет планировать свой день. Точнее остаток дня и вечер. Надо же где-то приклонить голову и прийти в себя. Хотя бы настолько, чтобы предательские слёзы не стекали по щекам.

Жаль, что её машина в ремонте, придётся вызывать такси, а это дорого. Жанна всегда старалась не тратить лишнего. Нет, она не жадничала, покупала хорошие продукты и вещи, но, если можно было сократить траты без ущерба для качества, они их сокращала.

Хотя и не всем в их семье это нравилось. Свекровь, например, считала Жанну плебейкой, которая так и не научилась жить, как все обеспеченные люди.

А Жанна всё равно считала расточительством покупать сумочку за тридцать тысяч, если практически такую же можно купить за три. Да, без знака модной и известной фирмы, но ведь тоже хорошую и удобную. Она понимала, что бренд стоит денег, но не видела никакой необходимости покупать исключительно брендовые вещи.

Может быть потому, что в самом деле выросла плебейкой, свекровь права. Жанна умела обходиться малым.

Вещей набралось много. Всё сразу она не сможет забрать, лучше потом на машине приедет. Только сначала надо найти более-менее постоянную крышу над головой.

Жанна, с одним чемоданом, вышла из квартиры, которую считала своим домом, и пошла на маршрутку. Нужно найти гостиницу, недорогую, а значит, подальше от центра.

В гостинице, почти не выходя из номера, Жанна провела все три праздничных дня.

Утром она, как обычно без двадцати восемь, пришла в офис. Жанна всегда приходила немного раньше, чтобы спокойно начать свой рабочий день. До восьми никому и ничего от неё не надо. Можно проверить, как работает оргтехника, сходить за бумагой для принтера, заполнить скучные, но необходимые журналы.

- Жанна Борисовна? – удивился охранник. – А вы чего так рано-то? Кадровички ещё нет.

- Вроде, как обычно, - улыбнулась ему Жанна, пытаясь пройти через турникет.

Но охранник, знакомый пожилой дядечка, неожиданно встал со стула и закрыл Жанне путь.

- Извините, - он откашлялся, словно что-то запершило в горле. – Только вам туда нельзя.

- В смысле? Я здесь работаю. Вы что, меня забыли? Сейчас документы покажу.

Охранник виновато отвёл взгляд:

- Жанна Борисовна, что вы сразу… Зачем мне документы? Я из ума не выжил. Только нельзя вас пускать, пока Данила Сергеевич не распорядится. Придётся его ждать. Вы извините.

Данила запретил ей пройти на рабочее место? На каком основании? Жанна не сделала ничего, чтобы вдруг подвергнуться caнкциям!

Стоять возле входа оказалось ужасно неприятным – мимо проходили знакомые и коллеги, спрашивали, почему она здесь стоит и чего ждёт.

Жанна вышла на улицу. Да где же он, в конце концов? С каких пор Данила начал опаздывать на работу? Пунктуальный до нудности, он и от других требовал того же.

К Жанне подошла кадровичка. Окинула с ног до головы надменным взглядом и улыбнулась.