Жанна покачала головой: как, однако, всё интересно складывается!

- Он мне никто, мама. Я не буду его содержать.

- Тогда и жить здесь не будешь, - отрезала Зина.

Жанна не успела ответить – позвонил Данила. Она вышла из комнаты, чтобы не разговаривать при матери, но та, ничуть не смущаясь, пошла следом.

Тогда Жанна, не прерывая звонка, надела уличные туфли и вышла во двор.

- Почему ты забрал мою машину?

- Потому, что она моя. Знаешь, не хотел говорить по телефону, но, наверное, так будет лучше для нас обоих. Я подал на развод.

- Что? Данила! У нас нет причины для развода! Я ни в чём перед тобой не виновата! Послушай, можно посмотреть данные с камер, которые стоят в подъезде…

- Как ты вовремя, - перебил её муж. – Данные с камер хранятся двое суток! Ты ведь в курсе, правда?

- Нет. Почему ты так решил?

- Я, оказывается, плохо тебя знал, Жанна. Я сейчас даже рад, что произошла эта грязная история. Мы не успели родить детей, не успели обжиться общей собственностью. Я потерял свои розовые очки, дорогая.

- Может, с тебя их Ольга сняла? И надела другие, настроенные на неё? – разозлилась Жанна.

Данила тихо засмеялся. Ох, женщины, всё бы вам за штаны держаться. И Жанна такая же – только внешне уверенная и сильная, а стоило сказать о разводе, и сразу испугалась. Не зря мама Данила всегда повторяла, что все, без исключения, женщины хотят замуж и бояться одиночества.

Жанна не могла видеть, как сейчас её муж, по пояс гoлый, сидит в своём кабинете, в кресле, отпивает из чашки кофе с пышной шапкой пены и облизывает губы.

За его спиной стоит Ольга, её безупречно-красивые руки нежно массируют Даниле плечи. Дверь в кабинете закрыта на ключ, потому что Данила ожидает отличного продолжения этого обеденного перерыва.

Разговор шёл по громкой связи. Ольга, услышав обвинения Жанны, всхлипнула и закрыла лицо руками. Данила вернул её ладони на свои плечи, нежно погладил по длинным пальцам с ярким маникюром.

- Не трогай Олю, Жанна, - хмуро посоветовал он. - Я теперь знаю, какие у вас отношения, и как вы росли.

- Что ты можешь знать? – удивилась Жанна.

- Всё. Даже тот случай с яблоней. Ты же могла покалечить сестру! Счастье, что она отделалась всего лишь шрамом.

- Шрамом?

Жанна часто задышала, в груди, где-то под рёбрами, появилась глубокая тягучая боль. Шрамом, значит. Неужели это то, о чём она подумала? Нет! Не может быть!

- Нет у неё никаких шрамов, - резко сказала Жанна и замерла, ожидая ответа.

- Есть. Я видел.

Значит, они в самом деле были близки. Иначе откуда бы Данила узнал об единственном маленьком белом шраме на Ольгином модельном теле? Она хотела быть идеальной и даже на пляже носила купальник с трycиками-шортами, хотя обожала стринги. Ольга стеснялась шрама и тщательно его прятала. Но Данила увидел…

Даниле сестра, конечно, выдала ему свою любимую версию.

Ольше было шесть, а Жанне двенадцать, когда они с матерью и отчимом отдыхали в деревне на берегу моря. Взрослые сутками лежали на заросшем травой и кустарником подобие пляжа, дети были предоставлены сами себе.

Хозяйка дома, где они снимали комнату, разрешала собирать яблоки в своём саду. Жанна полезла на дерево, Ольга, разумеется, тоже захотела наверх. Напрасно Жанна её отговаривала и пугала, сестра всё-таки вскарабкалась на небольшую высоту. Ветка под ней сломалась, Ольга упала, распоров кожу на попе об торчащий из травы острый сук.

Ревущая на весь посёлок Ольга попыталась обвинить Жанну, но в тот раз ей не повезло – хозяйка из окна летней кухни видела, как девочки забирались на яблоню и слышала, как Жанна пыталась отговорить сестру.