Невольно веду плечами, задумываясь над превратностями судьбы. Передо мной сидит моя бывшая одногруппница, которая когда-то списывала у меня на экзаменах, а теперь она будет собеседовать меня на работу.

18. Глава 17

— Привет, — неловко закрываю за собой дверь, глядя на Милу, которая грациозно поднимается из-за стола.

Высокая, стройная, красивая — она сводила с ума всех наших парней в институте. Мила одергивает черное платье-футляр, откидывает длинные волнистые черные волосы за спину и ярко мне улыбается.

— Привет?! Привет?! — бывшая одногруппница буквально подлетает ко мне и радостно обнимает меня, затем берет за плечи и начинает меня рассматривать. Ее ярко-голубые глаза сияют довольством. — Так ты встречаешь свою соседку по парте?! Аленка, как же я давно тебя не видела…

— Что ты здесь делаешь? — неопределенно киваю в сторону кабинета. — Ты же не хотела становиться медиком. Какой там был план? — делаю вид, что задумываюсь. — Выйти замуж за папика и жить на Мальдивах? — усмехаюсь.

— Не напоминай, — Мила закатывает глаза, недовольно поджимает губы. — Папа заставил. Сказал, что раз он платил за обучение столько времени, я должна отработать. Вот и устроил меня сюда, — она разводит руками. — Но ничего, зато тебя встретила. Рассказывай, как ты докатилась до такой жизни, наша золотая птичка?

Меня передергивает от упоминания моего прозвища в институте. Да, я была одной из лучших студенток. Наверное, поэтому такая девушка, как Мила, и решила со мной общаться — чтобы я позволяла ей списывать у себя. А я в целом была не против.

Мила подталкивает меня к двум белоснежным креслам, разделенным журнальным стеклянным столиком, стоящим сбоку от ее стола, и усаживает меня в одно из них, затем направляется к широкому подоконнику, на котором стоит кофемашина.

— Персональная, — улыбается Мила, указывая на технику, которая не вписывается в интерьер, но, видимо, другого места, куда ее поставить, не нашлось.

Через мгновение кабинет наполняет звук перемола зерен и запах кофе. Вдыхаю слегка горьковатый аромат, ерзаю на кресле, осматриваясь вокруг. Голубые стены в дневном свете кажутся чересчур яркими. Небольшой шкаф напротив меня завален какими-то папками и бумагами. Все это никак не вяжется с Милой, отец которой является шишкой в Министерстве здравоохранения. Я, правда, верила, что бывшая одногруппница ни дня не будет работать. Ей это было не нужно. Но Мила умудрилась закончить ВУЗ почти с одними четверками, чему были удивлены, мне кажется, все… даже сама Мила.

— Ну давай, я жду, — Мила ставит передо мной белую фарфоровую кружку на блюдечке и сахарницу, сама садится в соседнее кресло, закидывает ногу на ногу. — Ты же нормально устроилась после универа, что случилось-то?

— А ты лечишь? — я не планировала задавать этот вопрос. Он вырвался сам собой. — Прости, — сразу же понимаю, как обидно это прозвучало. Глаза подруги тут же становятся сосредоточенными, она выпрямляется. — Мил, прости, это было очень бестактно.

Тут же тушуюсь. Когда-то мы дружили с Милой, она пыталась привить мне любовь к клубам, а я ей — к учебе. Но увы, у меня так и не получилось этого сделать. А после института наши дороги разошлись, и мы спустя полгода совсем потеряли связь, так что сейчас я обескуражена, видеть ее в городской больнице, даже несмотря на объяснение Милы.

— Да нет конечно, — подруга вдруг громко смеется. Облегченно выдыхаю. — Ты бы видела свое лицо, — Мила заливается еще более громким хохотом. — Ну «не стоит» у меня на это все, — она обводит рукой кабинет. — А папа не понимает, вот и приходится выполнять административную работу, чтобы хоть какую-то видимость занятости создавать. Благо, никто пока не просек, — довольно ухмыляется она.