Билеты все-таки оказались в наличии. Садимся в автобус, Юля с интересом смотрит в окно на пробегающие мимо виды, любуется деревьями в осеннем убранстве, а я закрываю глаза. Сил нет совершенно. Дремлю, краем уха прислушиваясь к шебетанию дочки. Она иногда что-то спрашивает, а у меня нет сил ответить. Бессонная ночь дает о себе знать.

— Юль, я подремлю немного, хорошо?

— Конечно, мамочка.

С чистой совестью закрываю глаза.

4. Глава 4 Алина

Водитель такси звучно матерится на разбитые дороги, но все же доезжает до нужного дома. Останавливается около серой унылой трехэтажки и оборачивается.

— Приехали.

— Спасибо.

Расплачиваюсь и выхожу на улицу. Юленька за мной. Помогаю ей надеть рюкзачок с игрушками, забираю спортивную сумку.

— А мы к бабушке приехали? — любопытничает дочка.

— Да, к бабушке, — сухо отвечаю.

— В гости?

— В гости… — не знаю, как рассказать правду. Да и какую, тоже пока не знаю.

Ничего не изменилось с тех пор, как я была здесь последний раз. Все тот же унылый микрорайон, лишь редкие осенние деревья разбавляют пейзаж. В соседнем здании оглушающе звенит звонок — школа, где работает мама. Надеюсь, ее занятия уже закончились, ключей-то у меня нет. Из дверей выбегает орава ребятни. Они громко хохочут, бросаются осенними листьями, пинают портфели. Дети тоже не изменились за эти годы…

Идем с Юлей к подъезду и поднимаемся на второй этаж. Нажимаю кнопку звонка и жду. Дверь почти сразу открывается.

— Алина? — Мама удивленно округляет глаза.

— Здравствуй, — натянуто улыбаюсь.

— Бабушка, привет. — Юля жмется к моей ноге. Они почти друг друга не знают. Олег нечасто разрешал нам ездить в этот город. А сама мама не любила приезжать в наш «дворец». Говорила, что он на нее давит. Да и некогда ей. Но и нас в гости особо не звала, в жизни внучки участия почти не принимала.

— Проходите. — Она недовольно поджимает губы и пропускает нас в квартиру.

Мельком осматриваюсь. Здесь ничего не меняется уже много-много лет. Ремонт последний раз делался, еще когда отец был жив, а я училась в школе. Мы с мамой никогда не были особо близки, а после смерти отца и вовсе отдалились. Я была папиной дочкой. С отцом я делилась всем, а мама… Она словно выполняла повинность по моему воспитанию. Мол, надо значит надо. И, конечно, всегда знала, как правильно.

Помогаю Юленьке раздеться и разуться и отправляю в свою бывшую комнату поиграть.

— Это что? — Мама кивает на спортивную сумку около двери.

— Вещи, — спокойно отвечаю я.

— Зачем?

Выбора особо нет. Шила мешке утаить не получится, все равно она скоро все узнает, так зачем тянуть.

— Мам, я ушла от Олега, — вздыхаю и буквально выталкиваю из себя. — Мы поживем у тебя какое-то время.

Не спрашиваю, а констатирую. В конце концов, это и мой дом тоже.

— Что ты сделала?

Ее лицо меняется, а взгляд тяжелеет. Как будто возвращаюсь в детство под крыло деспотичной матери. Неприятные воспоминания царапают внутри, но я не позволяю им пробиться на поверхность. Все это было слишком давно, я уже не ребенок. Теперь меня не так просто вывести из себя или заставить что-то делать. Вспоминаю события последних дней и усмехаюсь. Правда, что ли? Но сути дела это не меняет.

— Он мне изменяет, — поясняю зло и прохожу на кухню. Наливаю воды и жадно пью, но остудить пожар в груди не получается. Обида, как кислота, растекается внутри и прожигает насквозь.

— Ты в своем уме? — Мама отнимает у меня стакан и небрежно швыряет в раковину. — Немедленно позвони ему и скажи, что скоро вернешься!

— И не подумаю, — качаю головой и складываю руки на груди. — Не собираюсь я ему звонить.