— Право? — Голос срывается, а на ресницах дрожат слезы. — Как ты могла?

— А что ты предлагаешь? — спрашивает она. — Пришел отец ребенка, потребовал отдать.

— Ну и не отдала бы!

— Знаешь, вот когда тебе будут угрожать полицией и судом за похищение и незаконное удержание ребенка, тогда и поговорим, — огрызается и уносит пакеты в кухню. Иду следом на негнущихся ногах.

— Но это моя дочь!

— Она ваша общая! — отрезает мама. — Вместе делали, вместе и отвечать. Отец имеет на ребенка такие же права, как и мать. А я не могла не отдать. Мне проблемы с законом не нужны, знаешь ли.

Смотрю на нее и не понимаю, как она может быть такой. Сама ведь мать. Да еще и учитель, дети у нее каждый день на глазах. Она их холит и лелеет. В отличие от меня и своей внучки. Мы ей словно чужие. Выкинула Юлечку, как котенка, и ведь наверняка не дрогнуло ничего.

— Никогда тебе этого не прощу! — чеканю каждое слово. — Никогда.

— Подумаешь, — фыркает она и начинает раскладывать продукты по полкам холодильника. — Вернись к мужу, и живите себе спокойно все вместе. Бегает она тут, как коза оголтелая.

Опять завела старую песню. Неужели не понимает, что не могу я его простить.

— Он мне изменил! — отвечаю твердо, снова обуваясь. Надо вернуть дочь.

— И что? — снова фыркает. — Все мужики кобели. Просто не всех ловят.

— А ты бы простила? — спрашиваю уже на пороге, готовясь выйти из дома. И слышу тихое:

— Ну простила же…

На автомате выбегаю на улицу, и только тут до меня доходит, что ответила мама. Она сказала, что простила. Моего отца? Он что, изменял? Да быть такого не может! Не верю! У меня был лучший в мире папа: заботливый любящий, уделял мне много времени…

И тут в голову приходит мысль, что знаю его только как отца. Я ведь не в курсе, каким он был мужем. Но все равно не верится, что мой отец мог изменять. Не такой он был человек. Маме просто хочется побольнее меня уколоть, вынудить вернуться к мужу-изменщику. Не бывать этому!

Поддерживая в себе решительный настрой, неожиданно быстро добираюсь до бывшего жилья. Прохожу на территорию, со всей силы стучу по двери. Внутри слышны голоса, значит, кто-то дома. Но никто не открывает. Что ж, не только ты можешь угрожать полицией, дорогой. В эту игру можно играть вдвоем.

Стучу ногой в дверь, не жалея ни сил, ни обуви. Внезапно она открывается, и на пороге появляется та самая девка, которую Олег притащил в нашу постель.

— С дороги! — буквально рычу и врываюсь в дом. — Где моя дочь? Юля! — зову.

— Эй, ты сумасшедшая? Я сейчас полицию вызову! — визжит деваха.

— Значит так, — говорю, подходя к ней вплотную. Злость из меня так и рвется. Придушила бы собственными руками эту дрянь. Жаль, посадят, а мне еще дочь растить. — Как тебя там?

— Елизавета, — пищит она, съеживаясь под моим взглядом.

— Так вот, Лизок, будь добра, приведи мою дочь. Иначе это я вызову полицию и заявлю, что у меня ее украли. Посмотрим, как ты будешь объяснять, кто такая. Юля! — повторно зову дочку. — Живо! — рявкаю и достаю телефон, набирая 112.

Елизавета нехотя поднимается на второй этаж и приводит Юлечку.

— Мама! — кричит она и вбегает в мои объятия. — А мне тетя Лиза мультик включила и наушники дала, чтобы лучше было слышно.

— Тетя Лиза? — переспрашиваю. — Никакая она тебе не тетя, она совсем чужая, ясно? А что с чужими надо делать?

— Не разговаривать и никогда с ними не уходить! — повторяет дочь то, что мы с ней учили.

— Молодец! — хвалю. — Иди одеваться, мы уходим.

— А можно я возьму свои игрушки?

— Конечно, милая.

Она вихрем взлетает на второй этаж. На попытку Лизы остановить ее я преграждаю ей путь.