Почему его жена посчитала его недостойным своих откровений?

Почему с каждым днём отстранялась от него всё сильнее?

Почему, в конце концов, их близость превратилась для неё в пустое следование супружескому долгу?

Она в этом не признавалась, но он это чувствовал!

Почему?!

— Значит, — он тяжело сглотнул, — нас ждёт разговор.

— Боюсь, это так, — вздохнула Ника.

Он не заметил, как она придвинулась ближе.

— И раз уж он у вас впереди… скажи, — её прохладная ладонь снова легла ему на руку, — ты собираешься ей рассказать, что происходит на самом деле?..

12. Глава 12

— Я сестру провожу, — упираюсь взглядом мужу в грудь и гадаю, почую ли тот самый тошнотворный аромат цветочных духов.

Ненавистный мне теперь аромат, который я чуяла, когда застала его с той блондинкой.

Но, должно быть, слишком нервничаю и всё-таки держусь от него слишком уж далеко, чтобы хоть что-нибудь по-настоящему ощутить.

А ещё на долю мгновения мне чудится, что он меня не пропустит.

Но секунду сменяет другая — и Марат отступает. Молча. Не тратит силы и время на пустые слова.

Мы в последнее время и без того их слишком много впустую потратили.

Говорили и говорили — непонятно о чём и для чего.

В фойе Катя натягивает на себя пальто, не спуская с меня взгляда. Сестра не умеет тревожиться и беспокоиться. Или не умеет этого демонстрировать. Выглядит скорее уж озабоченной, будто внутренне уже работает над решением сложной задачи.

— Мил, послушай меня…

Я ёжусь, поправляя сползшее плечико свитера и заглядываю в родные глаза:

— Понимаю, как это сейчас прозвучит. Но… не торопись, слышишь? Не спеши бросаться из огня да в полымя. Не жги мосты, потому что на все сто процентов в своих решениях ты не уверена.

Это и правда неожиданный совет от неё. И неожиданное наблюдение.

— Почему? — спрашиваю прямо, без обиняков. — И с чего ты решила, что я не уверена? Кать, он мне изменил. В наглую. Притащил эту девицу в наш дом. Её ведь Сашка мог увидеть!

Катя прикрыла глаза и кивнула, давая знак, что всё понимает.

— Я вижу тебя, — она указала подбородком в сторону столовой, — и вижу его. И знаешь, что ещё вижу?

Разваливающийся брак? Двух несчастных людей? Предателя и дуру, до недавнего времени надеявшуюся, что ещё не всё потеряно?

Но я молчу. Жду, когда сама мне скажет.

— Глаза ваши вижу, — вздыхает Катерина. — Глаза ваши больные.

И я невольно прячу свой взгляд. Будто мне стыдно, что по нему всё читается с такой впечатляющей лёгкостью.

— Не думаю, что нас можно сравнивать. Не думаю, что Марату больнее, чем мне.

— Зря, — Катя подхватывает сумку и берётся за ручку двери. — Вот бы только вам обоим это понять. Но тут уж я вам не помощник.

Катя уходит. Дверь за ней закрывается, и мне становится так страшно и одиноко… Никогда ещё так одиноко я себя не ощущала.

Потому что привыкла, что рядом был мой мужчина. Мужчина, которому я могла доверять.

Даже когда его поглотила работа и мы неожиданным образом зажили каждый собственной жизнью.

Оттягивая неизбежный момент, я поднялась в спальню к сыну. Сашка возился с конструктором и смотрел свои мультики.

Спустилась и заглянула в столовую.

Марат стоял у окна, попивая из кружки чай. Он явно ждал моего прихода.

Я смотрела на него от порога.

Собранный, мрачный. Меж густых чёрных бровей залегла вертикальная морщина.

И в окно он не смотрит. Взгляд пустой, отрешённый, невидящий.

Погружён в размышления. Должно быть, обдумывает наш будущий разговор.

Только что тут особо обдумывать?..

И я избавляю себя от неловкости, не трачу время на пустые вступления.

— Ты был… с ней? Ты сегодня был с ней? — сама, сама окунаю лезвие в свежую рану и проворачиваю.