Теперь черёд Алисы лежать дельфином на песке. Это она в травках и в минете спец, а так-то в голове у девочки жижа. Что у неё за плечами? Сельская школа, девять классов? Тяжко вздохнув, блефую дальше:

— Да не расстраивайся ты так! Вы ведь можете продать квартиру и у вас будет начальный капитал. У Генриха есть небольшие сбережения. Ещё машина у него своя. Поедете с ветерком к твоей тёте, или кто там тебя вырастил. Будете на хуторе коз разводить. Генриха, правда, никогда не привлекало фермерство. Но ради любви… Тем более вашему малышу только на пользу пойдёт свежий воздух.

Алиса белеет ещё больше.

— Но… Как же так?

— А вот так, Алиса. Я ведь в прошлом спортсменка. И перед соревнованиями всегда конёчки на крепость и на наличие в них битого стекла проверяла. Но ведь и это не защищает от внезапного падения. Поэтому у меня все ходы записаны наперёд… Да, ты же спрашивала про платье. Оно, как бы сказать… Не по возрасту тебе. Но ты можешь пойти в нём осенью на Хэллоуин. Уверена, ты обожаешь этот праздник. Он у молодёжи в чести.

— Вы говорите это всё… Потому что завидуете моей молодости. И я не верю всему, что вы говорите.

— Это твоё право. Мне до звезды чему и кому ты веришь. А что касается молодости, так чему тут завидовать? Она есть у всех, а вот роскошная зрелость доступна не каждому. Если я ответила на все твои вопросы, можешь идти. Обедать я сегодня не буду. Да… Повесь мою зимнюю одежду на место и не смей больше трогать мои вещи. Генриху Альбертовичу очень не понравилась твоя выходка.

— Он вас не любит!

— Поэтому пришёл сегодня в мою постель? — усмехаюсь я. — Не обольщайся на его счёт и знай своё место.

Алиса выбегает прочь из моей комнаты. Этот заезд выиграла я. Хватит ли у мерзавки смелости сейчас позвонить Генриху и пересказать наш разговор или она оставит его на вечер? Захочет ли муж обсуждать подобное по телефону? В любом случае, у меня есть немного времени подумать, как выруливать дальше.

Боль от предательства мужа не утихает, выбивает почву из-под ног. Ой как непросто было сейчас держать лицо перед его малолетней шавкой. Чёртова болезнь разъедает изнутри, лишая последних сил. Меня клонит в сон, но я боюсь заснуть и не проснуться. Алиса циничная и хладнокровная убийца. В этом сомнений никаких. Если она мне не поверила, то сейчас моя жизнь висит на волоске. Физически я не смогу ей дать отпор, если сейчас усну, где гарантия, что Алиса не придушит меня подушкой?

Пошарив по ящикам трюмо, вооружаюсь декоративной брошью в виде длинной булавки. Такое себе оружие. Перебираюсь в кресло и, зажав её в руке, не замечаю, как засыпаю.

12. Глава 11

Генрих

День выдался тяжёлый. Выхожу из переговорной и вижу в телефоне пять пропущенных от Алисы. Сердце пускается вскачь — неужели что-то случилось с Женей? Ослабляю галстук и, выдохнув, звоню Алисе.

— Что случилось? Женя в порядке? — Мне страшно услышать ответ.

— Я бы сказала, что она в шоколаде! — цедит в трубку Алиса.

— Не понял, — меньше всего ожидал услышать подобное от неё, да ещё в таком тоне.

— Твоя дорогая жена сказала, что после её смерти мы останемся нищебродами! — выплёвывает в трубку моя щебетунья.

— Во-первых, сбавь обороты, а во-вторых, говори по существу, — осекаю зарвавшуюся девчонку, оглядываясь на юриста. Он вышел следом за мной и замер, неподалёку, перебирая бумаги в папке. Мы с Женей никому не говорим о её смертельном недуге. Даже дочери. Когда жена заболела, то некоторое время работала из дома, когда слегла, я сообщил подчинённым, что у Жени осложнение, но она скоро снова будет в строю. Даже день рождения решил отметить дома, чтобы самые близкие коллеги, смогли взглянуть на неё в моём присутствии. Жена исхудала, превратившись в свою зыбкую тень, в остальном не слишком изменилась. Но в свете последних событий, мне не хочется, чтобы она с кем-то встречалась.