Но фигня в том, что я могу до бесконечности подбирать себе эти аргументы (как делал это вчера и продолжаю сегодня) — а долбанное ощущение не отпускало. Оно и сейчас покоя не даёт. А ещё вдруг понимаю, что Софа мне действительно дорога. Начинаю особенно ценить каждый момент, чуть ли не секундам с ней внимая. Нет ничего приятнее, чем когда обнимает или улыбается мне. Когда в глаза заглядывает, теплом окутывает…

Не думал, что настолько нуждаюсь в этом. Но вчера прочувствовал сполна. Таня писала там мне какую-то херню, но не смогла выбить это состояние. Скорее наоборот, усилила в разы одним напоминанием о случившемся.

Отчасти поэтому я кончил в жену. Хотел укрепить в себе уверенность, что она моя и только. Что мы в любом случае вместе, что она так же сильно любит меня, как и всегда и что хочет быть со мной. Что будущее совместным видит и готова на многое.

Когда Софа подтвердила, меня по-особенному накрыло. Представил себе, что у нас вот-вот семья будет, по-настоящему. Решил, что с этой секунды пусть оно так. Я ведь не просто привязан к этой девчонке — люблю. Раньше не понимал этого слова, не чувствовал так, как во время своего вчерашнего признания ей. Если любовь и есть, то это именно она. И если можно как-то назвать чувство, давно поселившееся и только к Софе направленное, то именно любовью.

Всё у нас будет хорошо. Только поскорее бы исчезли следы Тани. Больше к ней не подойду — избавляюсь, пусть уволена будет. Найду способ.

Сегодня у меня выходной. Проведу его с Софой. Попробуем заново. По-настоящему на этот раз. Пусть только для меня оно будет так — для жены всё должно быть гармонично к прошлому.

Она не в кровати. Странно… Половина восьмого. Совсем рань. Я-то понятно, почему проснулся — организм привык к ранним подъёмам, ещё и вчера довольно быстро срубило. Но жена…

Впрочем, вчера она тоже раньше меня встала, чтобы сделать мне романтичный завтрак. Может, сегодня снова хочет? Софа у меня чувствительная, её наша годовщина не сразу отпустить может, захочется романтику продлить.

А это сейчас даже кстати.

Прохожу на кухню — Софа действительно там. Сидит, пьёт чай и ест какое-то печенье. Завтрака на столе нет.

Хм… Необычно, конечно. Ну да ладно. Может, она сама недавно встала. Хоть и одетая уже, причём в закрытые джинсы и свитер.

На меня даже не смотрит. Неужели не почувствовала, что я уже здесь?

Делаю ещё пару шагов, но останавливаюсь, досадливо поморщившись. Так и не поправил шарф.

— Шея болит, — машинально озвучиваю, поведя ею.

Чуть ослабляю хватку шарфа. Было отстойной идеей спать в нём. Собирался с утра пораньше бритвой шею поранить и заменить шарф на пластыри в нужных местах. Но Софа меня определила, вот так неожиданно проснувшись.

— Так сними шарф, — не сразу отвечает она.

Мне кажется, или в её голосе язвительность? Не привычное уже в таких ситуациях участие, не попытка как-то облегчить мне участь. А насмешка…

Хмурюсь. Жена какой-то далёкой вдруг кажется, холодной. Ещё и продолжает листать что-то у себя в телефоне, не глядя на меня.

Неужели…

Сердце пропускает удар. Да ну нет, Софа не стала бы незаметно с меня шарф снимать, зачем? Я не давал повода для подозрений.

Ну кроме того, что как идиот, не снимаю шарф даже сейчас, признавшись в своём дискомфорте…

— Мне в нём хорошо, с ним как раз меньше болит, он греет, — пытаюсь снова сослаться на романтику и напомнить, что это её подарок, сделанный собственными руками.

Вдруг обращаю внимания, что моих подарков на Софе нет. Ни одной детали ювелирного комплекта, за который немало отгрохал.