Волосы. Глаза. Форма носа. Ширина плеч.

Я же это знаю. ЗНАЮ.

Но почему не в состоянии вспомнить?

Почему?

- Вижу, плохо выходит.

- Это не так, - отрицаю. - Ты ничего не знаешь!

Она ошибается. Врет.

Это... это просто мозг еще не осознал, в каком ужасе мы оказались. Он «отдыхает».

Нет-нет! Дурь! Глупость!

Так не бывает. Бред собачий. Невозможно.

Не буду я ни в чем признаваться.

Если уж ты, Лилек, мужа вспомнить не можешь, то как же дочка? Твоя Вера.

Малышка. Улыбчивая. Задорная. Мамина радость.

Тебя я всегда помню. Каждый день рядом с тобой. Ты моя радость. Весь мой мир.

Каштановые волосики до плеч. Карие глазки. Милая улыбка. Маленький носик.

Солнышко мое.

Мама очень по тебе скучает.

- Эй! Ты че, зависла? - перед лицом ручища рыжей.

- Не твоё дело.

- Ха-ха-ха, - улыбается. - Меня Мария зовут, - протягивает руку. Игнорирую. - Пфф. Тоже мне, фифа, - поднимается. - Кстати, вдруг будет интересно, я пырнула хахаля ножом. Семь раз. Вроде бы.

* * *

- Проходите, Лилия Игоревна. Не бойтесь.

Главврач психиатрической больницы приглашает присесть на мягкий стульчик. Достает из стола черную папку и с интересом начинает листать.

Нервно тереблю подол рубашки. Подрагиваю от прохлады. Растираю плечи, чтобы хоть немного согреться.

- Вам холодно? - изумленный взгляд из-под очков.

- Да.

Геннадий Петрович нажимает кнопку. Через минуту в кабинет заходит неизменная Людочка.

Сестра Рэтчед. Так ее зовут некоторые пациенты.

- Людочка, милая, принеси из кладовки более теплую одежду для нашей Лилечки.

Уменьшительно-ласкательное мне не нравится. Чую тут подвох. Причем издевательский.

- Хорошо, - кивает.

У нее вообще хоть одна эмоция бывает? Или это правда робот?

Людочка возвращается. Аккуратно отдает мне серый, поношенный свитер. И молча уходит.

Морщусь. Пахнет он странно. Какими-то лекарствами.

Натягиваю. Лучшее, чем ничего. Хоть какое-то тепло дает.

- Как вы себя чувствуете?

- Нормально.

Если можно о таком говорить в этом жутком месте.

- Лекарства принимаете без перерыва?

Киваю.

Он же не знает, что все они позже в унитазе оказываются.

- Не ввязываетесь в конфликты?

Зачем он обо всем спрашивает?

Неужели… огонек надежды теплеет в душе.

Неужели меня скоро отпустят?

Они поняли, что совершили ошибку, да? Я же не опасна для общества. Просто вышло какое-то недоразумение.

- Вы… отправите меня домой?

Улыбка тут же гаснет от приподнятой брови и наглой ухмылки.

- С чего вы взяли, Лилия Игоревна?

- Но вы…

- Ваше лечение еще не окончено, - что-то пишет в папке. - Вас опасно отпускать. Вы…

- Степан так хочет, да?

Ногти в ладошки впиваются. До характерной боли. Не только физической, но и моральной.

- Не понимаю, о чем вы, Лилия Игоревна.

Врет. По нему видно.

- Как вы могли пойти на такое? - впервые смелость проявляю, не боюсь мужика, зовущегося якобы врачом. - Запереть здесь совершенно здоровую девушку. Вы же клятву…

- А ну хватит! - удар ладони по столу. - Замолчи, стерва! Не капай мне на мозги. Достала.

Вот теперь вижу его истинное лицо. Маска спала. Чудовище обрело форму.

- Это бесчеловечно!

- В советах не нуждаюсь, - снова жмет на кнопку.

- Мерзавец!

Снимаю свитер. Кидаю прямо ему… в морду.

Не нужны подачки. Пусть подавится.

Урод!

Теперь в кабинете медбратья. Ждущие приказа.

- Отведите ее в палату. Слишком уж она буйная. Успокоить надо.

Хищные оскалы. Громкий ржач. Мерзкие ручонки.

Вырваться не получается. Меня тащат. Насильно. Не обращая внимания, что делают больно.

Им пофиг. Они монстры. Убл*дки. Им все равно на тех, кто тут находится.

Они получают удовольствие от унижений других. Уроды.

- Куда вы ее тащите? - снова Людочка.