– Сначала решу насчет ОБЭП, узнаю расценки, а уже потом буду думать. Если что, тачку продам и деньги им, – вздохнула я.

– Ты серьезно? – удивилась Яна, и я даже знала, какие мысли крутились в ее голове. Она не понимала моей сердобольности, но к счастью, снова шарманку про то, что я лохушка и меня используют, заводить не стала.

– Она может умереть, – пожала я плечами. – В любом случае, не переживай, сначала я решу вопрос касательно своей компании. В одном ты права, Ян, нужно прежде всего думать о себе.

– Вот это правильно, не зря я тебе каждую неделю мозги промываю.

От Яны ощутимо повеяло довольством.

– Ты? Я думала, дайкири, – рассмеялась я. Вот уж что-что, а настроение подружка поднимать умела.

Мы еще немного посидели и посплетничали, не забыв и про моих родителей, от которых ни слуху ни духу после того скандала. О том, что Настя не просто моя двоюродная сестра, а как оказалось, еще и единокровная, я пока старалась не думать. И так проблем выше крыши. Пусть предки между собой сами разбираются, мне не до них. И как бы я не хотела оказать матери поддержку, я решила в этот раз свои проблемы поставить выше и полностью сосредоточиться на них. Вот только у судьбы на то были свои планы.

Когда я подъехала на такси к дому и поднялась на лифте к себе на этаж, сразу почувствовала неладное. И не зря. Сразу же, как только я ступила на лестничную площадку, открылась соседская дверь.

– Наконец-то ты пришла, Ленка. Где шлялась? – с интересом спросила у меня соседка Клавдия Семеновна.

Я поморщилась. Надоело уже ее неуемное любопытство.

– Не ваше дело.

Я сама удивилась, как легко эти слова сорвались с моего языка. Никакого стыда и чувства вины. Будто так и нужно. А ведь и правда, не ее это дело, и пусть не сует свой длинный нос, куда не следует.

– А ты чего мне грубишь? Я, между прочим, мать твою приютила, а ты грубишь! Ишь!

Я почти вошла в квартиру, открыв ее ключом, как вдруг замерла.

– Кого вы приютили? – обернулась я.

– Твою мать. Забирай давай ее, я слишком стара, чтобы тащить ее на себе.

– Тащить?

– Чего ты как попугай заладила? За мной повторяешь. Пила, что ль? Вся в мать!

– Нет, – процедила я сквозь зубы. – И что значит, вся в мать?

– Пройди в гостиную и увидишь. Валяется у меня на диване, уже три раза проблевалась. Куда в обуви?! Сними! И ты мне новый диван должна, этот уже никуда не годится, на выброс только.

Когда я вошла в гостиную соседки, то увидела мать, которая спала на диване. Вид у нее был изможденный, а лицо выглядело так, будто она плакала три дня подряд. Диван был чистым, но спорить с соседкой я не захотела.

– Хорошо, новый так новый.

Мама была легкой, словно пушинка, но всё равно пришлось ее разбудить, так как и я не халк, чтобы тащить ее на своей спине.

– Ленусик? – разулыбалась она при виде меня и начала вставать с моей помощью. – А ты чего у меня де-делаешь, ик?

Отвечать я ничего не хотела. Слишком устала, поэтому просто молча тащила ее к себе. Клавдия Семеновна что-то причитала, но и ее я слушать не желала, поэтому просто не слушала и прошла мимо без слов.

– А г-где п-папа? – спросила мама, как только я положила ее на диван.

– Нет его.

– Н-нет? У Л-Людки с-снова? А-ха-ха!

Мама продолжала смеяться, пугая меня, но вскоре уснула, а вот я задумалась. Странная оговорка. Снова. Неужели для мамы измена отца с ее родной сестрой оказалась не новостью?

Ночь была беспокойная. Я всё время прислушивалась к тому, что происходило в гостиной у мамы, так что проснулась разбитая и с головной болью. Приняв таблетку, выпила крепкий чай и, когда уже собиралась выходить из дома и ехать к адвокату, проснулась мама.