Сменить замки он решил, гад.

Когда дверь захлопнулась, и я наконец-то осталась один на один со своей квартирой, сразу же дышать стало в разы легче. Родные стены придавали силы.

Я быстро вызвала слесаря, который снова сменил мне замки, дабы быть уверенной, что когда я сегодня вернусь домой после посещения адвоката, меня не будет ждать очередной сюрприз. Наконец, пришла пора позвонить подруге Яне и рассказать о всех жизненных приключениях, что произошли со мной.

Она до сих пор ничего не знала, хотя я должна была оповестить ее первой. Она ведь лучшая подруга, у нее поддержки просить было бы логичнее всего. Но я, как всегда, не хотела напрягать других людей своими проблемами. Я же привыкла с детства не полагаться ни на кого, кроме как на себя саму, поэтому мне было сложно просить помощи, даже у друзей.

– Ян, – начала говорить я дрожащим голосом, услышав подругу на другом конце провода, ведь знала, что она будет ругаться, узнав, что я не посвятила ее в эти страсти раньше и не попросила помощи сразу, – я тут тебе сказать хотела…

– Что такое, Лен? – словно чувствуя малейший нетипичный тембр моего голоса, Яна сразу раскусила меня и уже знала, что я буду рассказывать что-то нехорошее. – Я надеюсь, это не о Диме с Настей речь сейчас пойдёт? – спросила она после секундной паузы.

Мое сердце снова сжалось. Да что я чувствую к этому Диме-то? Ничего уже. Я его просто ненавижу и презираю! Но сердце почему-то, болит, когда кто-то упоминает о нем. Не потому, что у меня что-то к нему осталось, а скорее из-за того, что мне жаль себя, жаль потраченные годы, которые я провела с ним впустую. Он взял и помножил нашу с ним любовь на ноль. А была ли эта любовь с его стороны когда-либо? Уже очень в этом сомневаюсь.

– Да, – процедила я, пытаясь не разрыдаться, – о них.

– Господи, я так и знала, интуиция меня никогда не подводила, – констатировала Яна, восклицая.

Не требовалось ничего объяснять, рассказывать, говорить. За что я всегда любила свою подругу, так это за проницательность, вот только от этого мне было не легче. Ведь я отмахивалась от ее чутья и подозрений, считала, что она совершила осечку в тот раз.

– Да, помнишь нашу встречу в кафе? Когда ты пыталась научить меня уму-разуму. Я вернулась домой и застала Настю в собственной постели с Димой. Прямо на горячем поймала, – хмыкнула я, ожидая ее “я же говорила”. Мой голос дрожал, когда я рассказывала ей об этом, переживать предательство заново оказалось тяжело.

– Так, Ленка, возьми себя сейчас же в руки. Сейчас же иди к адвокату, я тебе номер перешлю, есть хороший знакомый, главное, не буксуй! Быстро иди и делай всё, что он скажет. Знаю я, облапошат тебя Настька с Димой, с голой задницей на улице окажешься.

Она прямо попала не в бровь, а в глаз. Пересказывать всё, что со мной произошло, стало даже легче, так что по мере моего рассказа она всё больше злилась,

– Да, если бы я тебя послушала тогда, когда ты отговаривала меня выходить замуж, сейчас бы я не оказалась в такой ужасной ситуации. Даже родители выставили меня дурой, обозвали глупой и полностью на стороне Насти. Дескать, я рада должна быть, что Настя подарит Диме двух детей. Думают, что я совсем ведомая, раз поведусь на это. Господи, какой же дурой я была.

– Лен, нельзя так говорить! – вдруг резко перебила меня подруга. – Было, так было! О прошлом сожалеть нельзя! Иначе ты в этой трясине навечно увязнешь, поверь мне. Быстро собрала себя в кулак и пулей к адвокату. Когда выйдешь от него, набери мне.

– Да у меня на завтра назначено, он лучший…