– Тише! – дочь шикает на меня, даже не взглянув.

Не поняла.

– Даша?

Еще раз обвожу взглядом кафе. Безрезультатно.

Насторожившись, мысленно выстраиваю «зрительную дорожку» от дочери к объекту ее наблюдения.

Ничего не понимаю. Ее объект – мужчина?

Тот самый, что сидит за соседним столиком лицом к нам.

Обычный. Молодой. С темно–русыми волосами. В белой футболке–поло, облепившей плотный торс, легких брюках. Кофе пьет, в телефоне что–то сосредоточенно читает.

Не пойму, что могло привлечь мою кнопку во взрослом мужчине. Она в садик ходила три раза на полдня, папу подружки вряд ли узнала.

– Мама, смотри какой красивый дяденька!

Дочь со всей своей детской непосредственностью говорит громко и с неким восхищением. Все без исключения дяденьки, а также их тетеньки и дети, повернули головы к нам. Заулыбались, с любопытством ожидая, что будет дальше.

Щеки опаляет жаром. Цепляю на лицо извиняющую улыбку. Ребенок, что с него взять.

Тот самый красивый дяденька из-за соседнего стола тоже оторвался от телефона. Надо же, услышал, а делал такой погруженный в дела вид.

Мужчина покружил взглядом по веранде, очевидно, тоже в поисках «красивого дяденьки». Густая темно–русая бровь взметнулась вверх, когда наши взгляды встретились. Сложив два плюс два, он явно понял, что речь о нем.

Он и правда красивый – правильные черты лица, волевой подбородок, прямой нос, стильная стрижка и идеально уложенные волосы. Глаза глубокие, ярко–синие.

Смутившись, что долго рассматриваю мужчину, быстро отворачиваюсь. Еще подумает, что я, как и моя дочь, примеряю его на роль отца для Дашки. На всякий случай закрываю ей обзор на соседа собой, чуть сместившись в сторону.

Козявочка моя елозит попой по стульчику, двигаясь к краю, и, недовольно зыркнув на меня, вытягивает шею. И вдруг начинает мигать глазками, а рот расплывается до ушей. Кокетливо хихикает, обнажая ряд белых молочных зубов.

Подозреваю, дочь установила контакт с соседом.

А он каков! Зачем отвечать несмышленому ребенку?

– Допила молоко, Даш? Идем в парк? Нас уточки ждут, – напоминаю про вторую развлекательную часть выходного дня.

– Мам, давай попросим этого дяденьку стать моим папой?

О нет!

И опять громко!

От неожиданности давлюсь воздухом.

А мужчина сзади меня раскашлялся не на шутку. Оборачиваюсь. Он кофе подавился. Покраснел весь, глаза выпучил.

А нечего было заигрывать с ребенком и нравиться ему!

– Вам помочь? – предлагаю неуверенно.

Выставляет ладошку, показывая, что помощь ему не нужна. Кулаком другой руки бьет себя по груди.

Хорошо, что от помощи отказался, а то предложить предложила, а как помогать – понятия не имею. Если только по спине похлопать. Вот этой широкой спине, мускулистой, с темным загаром на шее и руках.

Невольно втягиваю в себя воздух, пытаясь уловить его запах. Напрасно. На веранде такая концентрация ароматов кофе и петуний, что отдельный мужской не улавливается. Зато кольца на пальце нет.

Господи, при чем тут кольцо? Этого мужика я вижу в первый и в последний раз!

Мужчина, прокашлявшись, продолжительно кряхтит в кулак, с любопытством поглядывая на нас с Дашкой. Ресницы у него мокрые – до слез подавился. Но вроде не смертельно. Кровь от лица отхлынула, кожа приобрела здоровый оттенок.

Буквально на секунду снова встречаемся с ним взглядом, а потом его взгляд скользит мимо меня, в синих, цвета неба глазах мелькает беспокойство. В ту же секунду сосед срывается с места и...

20. 20. Больше ни–ни

20. Больше ни–ни

Все происходит очень быстро.

Женские крики. Грохот.

Только что моя дочь сидела в стульчике, а теперь стульчик лежит на полу, а Даша восседает на руках мужчины–соседа. Хлопает своими длиннющими ресницами и улыбается как ни в чем ни бывало.