Глаза блестят счастливо, -- бальзам на душу. Только бы у неё всё сложилось. Так хочется, чтобы ребёнок был счастлив...

-- Ой, ты такая хорошенькая, подстриглась? Тебе так здорово! – переключается, вдруг, на меня, приближая лицо вплотную к камере, смешно «размазываясь» по экрану.

Прыскаю, не сдержавшись от её смешной мордашки..

-- К встрече готовилась, папа же сегодня прилетает…, -- даже непринуждённость и игривость в голосе появляется.

Что бабе для счастья надо? Счастливый ребёнок...

-- Я вчера с ним разговаривала, -- подхватывает дочь, -- хотела ему твой подарок показать, но он на встрече был, камеру не мог включить…

-- Ну да, у него там встречи постоянные. Он и со мной тоже, в основном сообщениями, разговаривает, -- поддерживаю её, а на душе так моторно опять становиться.

-- Тебе нравятся? – крутит коробку с часами.

-- Дорогие наверное? -- подыгрываю ей, и думаю: что вот мне сейчас с такими же делать? В магазин вернуть?

-- Не волнуйся, -- машет рукой, -- Арс всё оплатил. -- Он классный мам, правда. Я уверена, он вам понравится. И у нас столько новостей для вас, -- зажмуривает глаза, -- но пока ничего тебе не скажу. И не спрашивай. Я обещала. Мы хотим вместе вам всё рассказать. Тебе и папе.

-- Не буду спрашивать, -- обещаю, сама присматриваюсь к ней: светится вся, глаза блестят и, кажется, что поправилась немного, только хочу спросить, звонок в дверь...

4. Глава 4

Кого это принесла ко мне нелёгкая с утра пораньше?

Свекровь вроде не должна сегодня заявиться, через два дня только планировала она к нам приехать...с подготовкой помочь, -- из груди непонятный звук вырывается: то ли всхлип, то ли смех истерический.

Останавливаюсь на минуту продышаться, интуитивно узел на халате затягиваю, в глазок смотрю: взору моему Юлька является, с огромной сумкой наперевес и бутылкой вина в руке.

Распахиваю дверь.

-- Ой, ты такая хорошенькая, подстриглась? -- бодро начинает она, бесцеремонно двигая меня вглубь коридора своей массой, -- Сколько ты тут одна уже отдыхаешь? -- продолжает расспросы, как ни в чём ни бывало.

-- Неделю, -- отвечаю немного ошалевши от её визита, да и от всего остального тоже.

Никак от утренних новостей ещё не отошла, которые успела уже шлифануть разговором с дочерью и стою сейчас, пялюсь на неё, как тормоз...ничего не соображаю.

-- Тебе на пользу отдых от семьи, выглядишь шикарно, хоть и в халате, -- на этом месте я хмыкаю невесело, но она не обращает на это никакого внимания.

Ставит со стуком бутылку вина на тумбочку, и начинает по хозяйски стягивать с себя одежду, заполнив небольшой коридор не столько своими габаритами, сколько шумом, с которым она сейчас всё это исполняет, как всегда, впрочем.

После родов Юлька изрядно поправилось и несмотря на изнуряющие диеты, которыми она себя мучила поначалу и ненавистными тренировками, вес не уходил. Ходила вечно голодная и злая как мегера. Срывалась с голодухи на всех и вся, пока муж ей категорически не запретил измываться над своим организмом, и она плюнула на всё. Превратившись опять в неунывающую, весёлую Юльку. Только толстую, как она говорит.

-- С утра? -- стреляю глазами на бутылку, отмерев.

-- А ты шампанского хотела? -- игриво хлопает глазками, и растягивает рот в улыбке похожей больше на гримасу, -- ну извини дорогая, не поинтересовалась я твоими утренними желаниями, не до того мне сегодня было, -- подхватывает бутылку и проходит мимо меня на кухню.

Я плетусь за ней, как неприкаянная, шаркая тапками.

-- Нин, на стол накрывай, есть хочу, умираю просто, -- командует. -- С утра маковой росинки во рту не было... полночи сегодня не спала..., -- поворачивается ко мне лицом, -- Ну ты чего? Ты чего побледнела? -- спрашивает уже серьёзно, а лучше бы не спрашивала.