Давно в больницах не лежала. Столько страхов про них везде пишут и рассказывают. А тут вот, на тебе, почти санаторий. И весело, опять же мне с молодыми девчонками. Я себя опять молодой с ними почувствовала.

Для меня всё это было полной неожиданностью...

С папой тоже всё обошлось, слава богу. Отпустили его почти сразу из больницы. Наказали беречься и больше так не волноваться. Он у меня хороший очень. Добрый. Всегда и во всём меня поддерживал: то словом добрым, то по головке просто погладит, успокоит, то денег даст, которые от мамы заныкал. Переживала за него. В последнее время он что-то на сердце жаловаться у меня начал. Возраст сказывается уже, конечно. А тут потрясение такое я ему устроила. Но всё равно ни слова упрёка от него не услышала. Только поддержку.

-- Всё хорошо у меня мамуль? -- отвечает ребёнок мой. -- Сама как? Говорят вставать тебе уже разрешили? -- спрашивает несмело.

От её «мамуль» тепло на душе становится. Радостно. И правда, может отойдёт со временем, свыкнется с мыслью. Наладится всё у нас с ней.

-- Да, представляешь, сегодня в душ впервые ходила, -- хихикаю, как девочка, вспоминая, как я тут салфетками обходилась, пока вставать мне не разрешали. Всё-таки душа обыкновенного никами салфетками не заменить. -- Человеком себя, наконец, почувствовала.

-- А выпишут тебя когда, не говорили?

-- Я даже спрашивать пока об этом боюсь, -- говорю как есть.

-- Не скучно там тебе? -- диалог наш пока ещё с ней осторожный, натянутый. Но я рада сейчас и такому. Стараюсь изо всех сил поддержать беседу. Зацепиться, не дать этой ниточке тоненькой оборваться.

-- Ой, некогда мне тут скучать. У нас то анализы, то процедуры, то обход, то кормят нас. -- Про овощное время препровождение молчу. Никогда столько не лежала в своей жизни. -- Мы тут с девочками по вечерам книги читаем, потом обсуждаем. Знаешь, мне даже нравиться начинает... -- рассказываю ей, как можно бодрее...

-- Ой, мам, а я так боюсь. Как начитаюсь про случаи разные, так страшно становится. Может мне на кесарево напроситься? -- делиться со мной начинает. Мне приятно.

-- Да ладно тебе, ты чего? Я тебя сама родила, а мне лет столько же было. Всё хорошо у тебя будет. Не переживай. Ты же умница у меня, -- успокаиваю её, как могу.

-- Я думала ты со мной будешь, поддержишь меня, поможешь...

-- Конечно с тобой буду, куда я денусь?

-- Ну у тебя скоро другой будет, не до меня тебе...

-- Да что ты говоришь такое? -- возмущаюсь. -- Как мне может быть не до тебя? Не выдумывай...

-- Да я понимаю всё, -- замолкает. -- Мы вчера с Алевтиной разговаривали, -- шмыгает вдруг носом. -- В общем, мам, понимаю я всё...

-- Вы говорят вчера на ужин ходили? -- меняю тему, чтобы взбодрить её немного.

-- Ой, мам, -- встрепенулась она сразу. -- Мы так ржали вчера, у меня даже живот разболелся от смеха. Я не знала, что Марго такая прикольная. Они как начали вспоминать с Ритой, как они в апреле на коньках в парк пошли кататься по лужам, у меня Арс даже икать начал от смеха...

Я в голос гоготнула, когда она мне про коньки в апреле напомнила. Соседка моя проснулась даже от моего гогота. Неудобно стало.

-- Ну ты там аккуратнее...

-- Да не волнуйся ты за меня, -- перебивает она меня бодро, -- за мной Арс следит, глаз не спускает. Мне даже нравиться начинает быть беременной, -- фыркает, -- всё тебе можно...ни в чём тебе не отказывают...

-- Хорошо, значит, время провели?-- поддерживаю её.

-- Очень. Тебя не хватало. А так, мне очень понравилось. И с папой мы серьёзно поговорили, -- я напряглась сразу на этом месте. Кох писал мне в эти дни. Хотел меня навестить. Я отвечала ему, что ко мне нельзя. Не было у меня желания его видеть. -- Он тоже не против. Спрашивал про тебя. Мам, ты уж с ним помягче там...он же переживает...