Самому приятно, что она вот это всё сейчас мне сказала.

Очень даже приятно.

-- Поможешь? -- спрашивает скромненько, когда мы к дому её подъезжаем.

-- Конечно, не могу же я позволить, чтобы девушка тяжести такие носила, -- включаюсь в игру.

А там и правда вес немаленький, сам эти пакеты еле допёр до машины.

-- Проходи, не стесняйся. Сейчас переоденусь и покормлю тебя, -- приглашает, когда в квартиру к ней заходим.

Заинтригован. Прошёл, естественно. Осмотрелся. Кроме нас. никого не обнаружил.

Выходит в шортиках коротеньких, еле зад прикрывающих. Мельтешит перед носом. Ноги длинные, загорелые. Все чашки, тарелки, около меня находятся. Она их достаёт, сиськами об меня трётся. Я тащиться начинаю от её ванильно-карамельного сиропа. Ничего поделать с собой не могу.

Да ещё жена меня на сухом пайке всё это время держала. А теперь вообще непонятно, когда ей можно будет, в её-то положении.

Пальцем шортики её отодвигаю. По складочками её провожу, -- влажно, горячо. Она стонать сразу начинает, на палец мой насаживается сама. Мозг вышибает напрочь...

-- Дочь у тебя где? -- спрашиваю, раздеваясь уже.

-- У папы своего сегодня.

Ну я у неё и остался...

А наутро решил жену проведать. Поговорить с ней. Успокоить. Поддержать. Сказать ей, что согласен я.

Сына хочу...

15. Глава 15

Нинель

-- Ма-ам, -- не мамуль. Значит, ещё не отошла...

-- Привет, ребёнок, -- говорю, как можно непринуждённее. -- Как ты там у меня?

За эти несколько дней мы с ней перебросились только парой простых сообщений. Я как только пришла в себя немного, успокоилась, сразу же ей написала. Мужа своего и не вспоминала особо в эти дни. Не до него было. А за неё душа болела. Хоть и отрезанный ломоть уже, как все говорят. Но ребёнок, он с матерью навсегда, сколько бы ему лет ни было, и где бы он не жил.

Алевтина успокаивала меня, когда я про неё интересовалась. Говорила, что всё у неё под контролем. И вообще: «отпусти уже ребёнка своего в свободное плавание, муж у неё есть, пусть он о ней и заботится, а ты своими вопросами занимайся».

Я отпустить-то, может и не против, но мамское сердце никуда не деть. Переживала. Звонка от неё ждала.

И очень надеялась, что со временем она успокоится, и сможет всё принять.

Мама ещё моя нагнетала постоянно. Песню любимую свою затянула: «столько терпела, зачем тебе развод? Зачем тебе ребёнок? Кому ты нужна будешь на старости лет с прицепом? Век бабский недолог».

Поговорит со свекровью, та накрутит её, и давай меня звонками терроризировать.

Всё норовили меня в больнице навестить на пару.

Хорошо, что Евгений Николаевич запретил ко мне всяческие визиты. Даже у Юльки прорваться ко мне не получилось, как она ни пыталась. Только Алевтина с Ритой умудрились как-то с ним договориться. Ну и Марго зашла с ними за компанию. Они с Алевтиной неожиданно подружились, и та её даже на свадьбу сына своего пригласила, в Черногорию.

В лучших своих традициях, Марго нам в палате веселье сразу устроила. Очаровала всех нянечек и уборщиц. Я уже и забыла, как она с бабушками умеет общаться.

Помню в студенчестве, ко всем бабушкам она на лавочках подходила, и давай с ними беседы за жизнь вести. Они потом долго ещё сидели и думали: чья это внученька такая хорошая, Анькина или Ванькина из соседнего подъезда?

После её визита в моём супе мясо появилось, а уборщицы с особой тщательностью начали у нас убираться.

Хотя, жаловаться, на условия, грех. С таким-то доктором. И чисто, и питание вполне приличное. Если бы не капуста, которой заменяют почти все овощи и кормят ею практически каждый день, и про которую все кому не лень шутки шутят, то вообще было бы всё прекрасно. Но с такими сестричкам и с доктором, можно даже капусту пережить. Не ожидала я, что в обычной больнице, нам такое внимание будут уделять. Так за нас переживать будут.