– Тут всё просто. Мы как-то были на детской площадке. К Вероничке всё время подбегал мальчик и хвастался. То у него машинка, то ведёрко, то совочек синенький и формочки большие. Вероничке это всё неинтересно было, она дальше камешки по форме подбирала. А потом мальчик прибежал и сказал, что они пойдут с папой в парк на карусели. А вот это Вероничке очень нравится.

– Маёзинаикаюсень! – подтвердила дочка.

– Да-да. Я как раз в магазин убежала. Вероничка тут же попросила пойти в парк с каруселями и мороженым. Мама ответила, что туда только с папами ходят. Ника уточнила, почему нельзя отправиться в это чудесное место с бабушкой. Та и ответила, что пенсии нет. – Теперь у меня перекашивало улыбкой лицо из-за глупого выражения лица Егора. Захотелось его посильнее уесть, и я добавила, – вот она теперь тебя жалеет. Нет пенсии – нет денюшек, нет каруселей и мороженого.

– Бе-е-е-едьненький! – протянула Вероничка в подтверждение моих слов.

У Егора сжались в нитку губы. Он шумно выдохнул и постарался унять гнев.

– Давайте без лирики. Спускайтесь вниз, будем устанавливать правила игры.

Едва сдерживая ярость, Морозов спустился в гостиную. Мы с Вероничкой привели себя в порядок. Не торопились. Давали Егору прийти в себя, успокоиться. Ну и злили его своим мелким неповиновением, если честно. Но бесконечно в спальне прятаться не получилось бы, поэтому спустились на первый этаж.

Гостиную было не узнать! Среди стекла и хрома появился детский замок принцессы, коврик за небольшим заборчиком. На нём множество огромных мягких игрушек. Столик с куклами, наборами парикмахера и косметическими палетками. Я чуть не рассмеялась этой глупой попытке понравиться своему ребёнку. Чужому ребёнку.

Ничего не скажешь, логика тут была железная. Вводные данные: девочка, возраст 3 года, волосы длинные. Получите и распишитесь. Да только это не просто девочка, а Вероничка! Дочка этого сумасшедшего нанотехнологического гения! Ей все эти замки и куклы совершенно неинтересны!

Словно услышав мои мысли, Вероника спокойно прошла мимо всех этих девичьих игрушек. Она забралась с ногами на кресло и потянулась к документам со схемами на столе.

– Ничего не трогай! – окрикнул Вероничку Егор, выходящий из столовой с графином воды и стаканами.

Дочка спрыгнула из кресла и спряталась за меня.

– Разве тут мало игрушек? Почему она не играет с ними? – набросился на меня Морозов.

– Потому что они ей неинтересны.

– Но они хорошие! Лучшие в рейтинге для трёхлетних девочек!

Мне было его не жалко. Хотелось ударить побольнее за все эти годы безразличия к собственному ребёнку. За желание общаться с ней только из-за сделки с арабами.

– Егор, тебе надо понять, что Вероника не просто девочка трёх лет. Она личность со своими потребностями и интересами. Их надо понимать и учитывать, если ты собираешься знакомить нас с партнёрами.

– Можно подумать, ты это понимаешь.

– Конечно понимаю!

– Вот и займи свою дочь!

Я выпрямилась и с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Нашу дочь. Эта оговорка может стоить тебе контракта. Тебе порекомендовали сказать Вероничке, что ты её отец? Будь последовательным. Вживайся в образ качественно.

Егор едва сдерживал гнев.

– Даша, займи Веронику так, чтобы мы могли обсудить детали нашего совместного проживания. Чем раньше мы это сделаем, тем лучше. Разумеется, если ты в силах это сделать.

– Я в силах, Егор. Только, пожалуйста, не комментируй происходящее.

Взяв Вероничку за руку, я двинулась к домику принцессы. Оглядела его придирчиво. Он был большим и тяжёлым. Для забав дочери совершенно не подходил. Двинулась мимо столика с девичьей ерундой, которую Вероника на дух не выносила. Мягкие игрушки на ковре за забором тоже не подходили. Она не любила просто котиков и мишек.