Да не. Это вряд ли.

Не заслуживаю я больше ее милосердия.

Хмурюсь от конченного чувства в груди. Будто пустота какая-то незнакомая разрастается.

Не знаю, что это. Но это непривычно больно. Аж дышать становится тяжко.

А еще добивает это неприятное осознание, что я просто дерьма кусок. Который кажется проебал нечто очень важное в своей жизни…

Тут этот бомжара приподнимает голову и мычит воспользовавшись затянувшимся молчанием:

— Она ведь дело говорит… я ж… я только помочь ей хотел… Ты чего, мужик?

Конечно. Подвякивай своей спасительнице бестолковой. Какие у тебя еще варианты выжить?

Мне приходится сдерживать себя, чтобы не вломить ему ещё раз, чтобы заткнуть. Не могу продолжать его бить, пока Варя смотрит. Должен подчиниться.

Скот сплёвывает кровь и скалится, но в глазах у него страх. Боится. И правильно делает.

Меня снова одергивает непривычно строгий голос жены:

— Если ты сейчас же не отвезешь его в больницу, я сама вызову полицию и дам показания, что ты едва не убил его.

Ну вот… Как я и думал. Больше не заслуживаю милосердия своей доброй девочки. Проебал.

Хотя…

Раз она до сих пор не сделала как грозится, значит может еще не все потеряно?

— А давай так и сделаем, — поднимаю на нее взгляд. — Вызовем ментов. Пускай нас с ним обоих упаковывают. Только я с собой видос с видеорегистратора прихвачу, посмотрим как его «помощь» воспримут беспристрастные полицейские. И кроме того наверняка выясним был ли он знаком с моим тестем. Или пиздит?! Только смотри, малыш, лжесвидетельство у нас в стране карается по закону. Не хочу, чтобы ты пострадала.

Варя держится уверенно.

Не отводит глаз. Хотя и понимает, что я поймал ее. Стоит передо мной, как гордая крепость, но я вижу, что ее потряхивает:

— Поздно, — цедит она, и я слышу слезы в ее голосе, от которых меня будто наизнанку выворачивает.

Она не продолжает, будто одернув себя от дальнейших разговоров со мной. Но я и без того понимаю о чем речь.

Она уже пострадала.

Так, что ей сейчас никакие менты и ответственность за ложь не страшны.

Плевать она хотела. И этот ее опустевший взгляд просто душит меня.

Мне хочется обнять ее. Домой увезти. Позволить плакать в моих объятиях. И не отпускать, пока не успокоится.

Но очевидно сейчас я для нее враг посерьезней, чем этот урод, явно собиравшийся ей навредить или те же менты.

Я — враг. И пострадала она из-за меня.

11. Глава 11. Глеб

— Я сказала, — шипит она мне зло, — вези его в больницу. Немедленно.

Я ощущаю, как какая-то непривычная бессильная ярость сжирает меня изнутри.

Я не могу спорить с ней. Не имею на это права.

Она смотрит мне в глаза с такой уверенностью, с таким вызовом, что я понимаю — если я пойду против неё сейчас, я потеряю ее окончательно.

И кажется еще этот урод правда скопытиться может, судя по виду. А мне сейчас лишние проблемы решать некогда. Жену возвращать надо.

— Ладно, — бросаю зло. — В больницу так в больницу. Но при одном условии — только если ты со мной поедешь! Иначе нахуй пусть подохнет здесь!

Варя мешкает. Но знает, что я не отступлю, если она не согласится.

Кивает нехотя.

Я срываюсь с места, хватаю мужика за шиворот, рывком поднимаю его на ноги и буквально забрасываю это дерьмо на заднее сиденье своего Гелика.

Уроду очень повезло, что Варя такая добрая, а я сегодня как назло такой послушный для нее.

Я ведь реально готов был убить его. У меня аж руки дрожат от бешенства.

Медленно сжимаю пальцы в кулаки, стараясь удержать контроль, но тут замечаю кровь.

Не свою.

У Вари из-под рукава тонкого свитерка стекает алая полоска.

Я хватаю её за руку, резко поднимая, чтобы лучше рассмотреть. Осторожно задираю рукав и моему взгляду предстает тонкая линия рассечённой кожи: