— Зачем ты мне это рассказываешь? — слёзы всё же потекли по щекам. И Макар, заметив, ловил их своими губами. Жёсткими, обветренными.

— Чтобы ты знала, как сильно я всегда хотел тебя. Не просто как тело, не как душу. Я хотел целиком. Чтобы не получать, а отдавать. Я до потери сознания хотел услышать, как ты кричишь, когда кончаешь, как ты задыхаешься стонами, как захлёбываешься криками. Мне не нужен был мой секс. Мне нужен был твой.

Он говорил сбивчиво, нервно, голос дрожал, обрывался. Макар терял терпение, терял себя и меня…

— Почему ты не сделал ничего? Почему ты хотел шлюху в постели, беря в жены монашку? Почему? — закричала я.

— Потому что святость вкуснее развращать…

Я ударила его в грудь. Больно. Настолько, что я задохнулась этой болью. И не сразу услышала резкие приближающиеся шаги со стороны ресторана. А когда услышала…

— Полин, всё нормально? — встревоженно спросил Демьян, которого сам чёрт принёс.

— Какого ты тут делаешь? — ощетинившись, уточнил Макар, отпуская меня и буравя друга взглядом.

— Приехал Полину отвезти домой…

25. По другую сторону баррикад

Глава 24

— Макарушка, — протянула Ангелина в трубку две недели назад. — А ты знаешь, что я сейчас узнала?

С того вечера, как Полине все стало известно, Ангелина звонила уже четвёртый или пятый раз. Первые пара штук были с приглашениями на кофе и минет, но у меня вообще теперь никогда не встанет, зуб даю. А ещё при мысли о том, что я творил и продолжу творить, если соглашусь, к горлу подступала рвота, и я бесился ещё сильнее.

— Мне плевать, — оборвал я, не настроенный на очередную её тираду, что меня надо утешить, обогреть… Тоже мне, "буржуйка" нашлась.

— Мне показалось, что тебе будет интересно, с кем твоя Полли уже по ресторанам катается… — едко протянула Ангелина.

— Повторяю. Мне плевать.

Ангелина замолчала, и в трубке слышалось её надрывное сопение.

— Что, даже узнав, что она тебе уже рога наставляет, будет плевать?

— Ага, — легко отозвался я. Как будто мне непонятно, что Полина скорее на эшафот шагнёт, чем будет марать себя одноразовыми связями.

— Ты настолько упёрт в своём обожании, что когда тебе в лицо говорят, что у тебя жена…

— Замолчи, Ангелин, — перебил я, не желая выслушивать очередной бред. — Просто заткнись, ладно?

— Ты как со мной говоришь? — задохнулась Геля, и моя совесть по-прежнему храпела, потому что не надо было вообще связываться с этой идиоткой. Не надо было выбирать самый короткий путь решения проблемы, а надо было схватить Полинку в охапку и уволочь ото всех. А там уже потихоньку разбираться.

— Правильно я с тобой говорю, Ангелин. Ты, видимо, забыла, что Полина — моя жена, а я её муж. И что бы ты сейчас ни сказала, всё это неправда.

— Она ведь так и говорила, даже если сама тебя приговорит, ты будешь ей в любви признаваться…

— И Полина права.

Сопение в трубке сменилось истеричными всхлипами.

— Сволочь, дурак, импотент…

Я аж дымом от сигареты подавился.

— Я всё для тебя делала! Я забеременела…

— Я тебя об этом не просил. Я вообще не хотел детей, — счёл нужным уточнить я.

— Я жизнь из-за тебя всю перекроила. Ушла от парня. А ты… — кричала Ангелина.

— А я тебе дал денег, ровно столько, сколько ты просила. На этом всё.

— Я не позволю! Ты чудовище! Ты ещё ответишь за всё! — крики перешли на визги, и я согласился:

— Отвечу, не переживай. И давай на этом закончим. Отцепись от меня и моей жены.

Я прекратил разговор и откинулся на спинку кресла.

А приехав домой, увидел пустую квартиру и разобранные гардеробные. На полках не стояло косметики, украшения исчезли из шкатулок, а на вешалках не осталось ни одной её длинной сорочки. Я не хотел оставаться в квартире без неё. Без её запаха. Музыкального голоса, когда она подолгу задерживалась в ванной. Аромата её волос, когда я возвращался с работы и утыкался в них носом.