А ведь свекровь намекала мне, чтобы я не привечала дома свою сестру, считала ее хоть и неразборчивой, но хищницей, жаждавшей богатства. Какой же дурой я была, когда отмахнулась от ее слов, посчитав, что она просто имеет предубеждения против моей пролетарской родни. Это меня обижало, и во многом, возможно, это и стало причиной, почему я до последнего держалась за Ольгу, даже когда не могла найти между нами уже ничего общего.

– Не перегрелись, я так точно, Жанна Игнатьевна. Данил и правда сын Давида. Сегодня он сам подтвердил это, и я ушла из дома. В понедельник я подам на развод, раздел бизнеса и имущества. Движимого и недвижимого.

Женщина тяжело вздохнула и цокнула.

– Не стану говорить, что я предупреждала, но теперь, я надеюсь, ты понимаешь, к чему привела твоя сердобольность? Такую, как Ольга, нужно было с самого начала гнать поганой метлой. А теперь от нее будет довольно сложно избавиться. В любом случае, я тебе помогу вернуть Давида. Мы вместе вставим мальчику мозги на место. Я понимаю твою обиду, но развод – лишнее. Вы с Давидом женаты десять лет. И в нашей семье разводов не бывает. В понедельник утром приезжай ко мне, и мы вместе поедем к Давиду на работу. Ты как раз остынешь за выходные, а я выработаю стратегию, как решить вопрос с Ольгой. Надо будет, потяну за ниточки, и мы решим вопрос кардинально. В какой ты гостинице сейчас?

Я оцепенела, будто не услышав ее вопрос.

Решим вопрос кардинально…

Что она имеет в виду?

Убийство?

По моей спине прошел холодок, и я медленно села на стул, схватившись за спинку.

Я, конечно, ненавидела Ольгу, но грех на душу брать не собиралась. Она же не всерьез сейчас?

До понедельника было два дня. Суббота. Воскресенье.

Когда Жанна Игнатьевна закончила разговор и сбросила трубку, я еще минут десять смотрела в стену.

И когда у нас всё пошло наперекосяк? Могла ли я подумать когда-нибудь, что мой муж не просто изменит мне, но и сделает это практически на моих глазах? Будет угрожать мне, поднимет руку. Нет. Никогда я такого не предполагала.

– Всё хорошо, – выдохнула я, пытаясь убедить саму себя успокоиться.

Мои нервы не должны быть расшатанными, иначе это может навредить комочку у меня под сердцем. Грешным делом в одну секунду мелькнула мысль пойти в клинику и сделать чистку, но я прогнала ее куда подальше. Моя беременность – чистой воды чудо, и неважно, кто отец моего малыша. Пусть предатель, пусть мерзавец, но ребенка я воспитаю сама и сделаю из него настоящего человека.

Мой мозг работал на максимуме. Я снова ощутила себя более-менее хладнокровно, взвешивая все свои слова и решения. Время импульсивных поступков прошло.

Я начала анализировать произошедшее, разбирая слова Ольги и Давида практически на атомы. Кое-что меня смутило. Ольга говорила уверенно о том, что свекровь на ее стороне. Не было ни капли сомнений, но как я уже убедилась, она довольно неплохая актриса. Вот только глаза… Они, казалось, не обманывали.

В этот момент мой телефон завибрировал, и я не глядя открыла сообщение. А там фотография. Ольга, ее сын Данил и какая-то светловолосая женщина лет пятидесяти. Моложавая, красивая и смутно знакомая. Не сразу я увидела и текст, который отослала мне Ольга.

“Если ты сомневаешься, что свекровь на моей стороне, то вот тебе фото. Доказательство моих слов. Это чтобы ты не тешила себя иллюзиями, что тебе удастся удержать подле себя Давида. Оставь свои глупые мечты. Он тебя не любит!!!”

Даже обычное сообщение от двоюродной сестрицы носило экспрессивный характер. И в каждом предложении то ошибка, то пропуск запятой.