– А, Данил. Иди давай, поиграй с машинками, – слегка раздраженно отмахнулся от Данила Давид, а после мы остались наедине.

– Ты ублюдок, Давид, заставил ребенка ваши животные стоны слушать, как же я была слепа все эти годы, – горько усмехнулась я, жалея, что была такой дурой, что не успела убежать тогда, когда у меня была возможность.

– За языком следи, не твоего ума дела, что там с Данилом. У него родная мать есть.

– Неужели тебе не жалко его психику, Давид? Господи, – засмеялась я истерично, – какое счастье, что бог не дал нам детей. Боюсь представить, как бы ты сломал их. Ты же псих, настоящий псих.

– Что, задело? Ревнуешь? Понравилось, как настоящая женщина течет и наслаждается? Вот как баба под мужиком удовольствие получать должна, – хмыкнул он, но уже без той злости и агрессии, которую проявлял ко мне до этого внизу. Сразу видно, что он сексуально удовлетворен и расслаблен. В трусах штиль. После близости со мной я его давно таким не видела, отчего вдруг ощутила собственную женскую неполноценность. Гадство. Неужели моя самооценка и правда пошатнулась из-за предательства двух гнусных людей?

– Итак. На чем мы остановились, Алевтина? Ах да. Что ты забыла в моем кабинете? Быстро вытащила всё из своей сумки!

6. Глава 6

Мне нужно было что-то делать. Если я буду снова наезжать или кричать, Давид снова скрутит меня. Кто знает, чем на этот раз закончится его рукоприкладство. Мое долбаное самаритянство сыграло со мной злую шутку.

Если бы я не задержалась, желая помочь племяннику Данилу, если бы не пожалела его, если бы не сидела оглушенная добрых полчаса на полу первого этажа… Множество этих если бы…

И сейчас я стояла около открытого сейфа, а в моих руках была сумочка, набитая крупными долларовыми купюрами. Я будто впала в ступор, не зная, что предпринять, мозг лихорадочно подыскивал варианты, но ни один из них не подходил. Прорваться через крупную фигура бугая-мужа нереально, прыгать в окно второго этажа – самоубийство, так что постепенно меня начало наполнять отчаяние.

– Алевтина! – предупреждающий рык Давида. И вдруг он оттолкнулся от косяка и двинулся в мою сторону.

Я сделала резкий шаг назад и больно ударился спиной о сейф. Обернулась и увидела свое спасение. Пистолет. Давид поэтому и запрещал мне пользоваться сейфом в его отсутствие, считал, что я могу случайно себе навредить, но до сегодняшнего дня у меня и мысли не возникало взять этот пистолет в руки.

Боковым зрением я видела, как он приближается, а свободной рукой резко схватила оружие и направила дуло в сторону мужа.

– Стой где стоишь, Давид, иначе я выстрелю!
Мне казалось, что я должна была сказать это спокойно и пафосно, как это бывает в кино, но мой голос дрожал, пальцы тряслись, да и вся моя речь звучала прерывисто и слабым голоском, словно он у меня прорезался, как это бывает у парней-подростков.

– Положи пистолет на стол, глупая, – улыбнулся иронично Давид, но остановился. В его глазах я видела насмешку и презрение, вызов, словно он не верил, что я способна выстрелить.

– Я тебе не глупая, Давид, не смей меня так называть. Уйди с дороги!

Я вся дрожала, но желала поскорее попасть на свободу, убрать подальше от предателя-мужа, который не просто растоптал и унизил, но впервые применил ко мне силу, и всё из-за своей гнусной натуры и гнилой душонки, чего раньше я не замечала.

А сейчас все шоры спали, и я не собиралась закрывать на это глаза.

– Решила напугать меня, Алевтина? Не старайся, я мужик пуганый, а вот ты, курица бестолковая, пораниться можешь. Опусти оружие, я сказал! – рявкнул он и стал медленно подбираться ко мне.