Ярослав, наконец, ушёл, и я почувствовала себя намного лучше. Словно воздуха стало больше в квартире. Поймав себя на этой мысли, снова загрустила. Ведь раньше я жила тем, что всегда с нетерпением ждала его прихода, сверяя свои внутренние часы с тем, сколько ещё осталось.

– Мама! Мы же сегодня пойдём играть? – Вбежал сонный, розовый после сна Тёма в кухню и, запрокинув голову, обхватил за ноги, заглядывая в глаза.

– Доброе утро, мой хороший! – присела я на корточки, обнимая сына. – Да, сейчас покушаешь и пойдём.

– А что кушать будем? А то мне не нравится, как пахнет, – забавно задрав верхнюю губу, он сморщил носик.

– Выбирай, омлет или сырники? И твой завтрак уж точно не будут горелыми, мы же его покараулим? Так ведь? – дала я ему возможность прислушаться к своим желаниям и выявить предпочтения.

– Я блинчики хочу с творогом, сметаной и малиновым вареньем, – закатил он глаза, перечисляя необходимые ингредиенты по памяти.

– Ладно. Только пока я тебе их приготовлю, заправь постель и умойся, – направила я его деятельность в полезное русло. Я понимала, что кровать, скорее всего, потом придётся поправить самой, но старалась, чтобы он каждый день что-то делал самостоятельно.

Тёма тяжко вздохнул, словно ему предстояло заправить не одну, а с десяток кроватей, и побрёл в комнату.

Когда вернулся, завтрак уже ожидал его на столе. Увидев любимое блюдо, малыш проворно, по-обезьяньи, вскарабкался на стул и, придвинув тарелку поближе, с аппетитом принялся за еду. Вскоре на щёчках и даже кончике носа появили белые мазки, и, когда с блинчиками было покончено, сметаной и вареньем были выпачканы не только лицо и руки, но и рубашка. Отмыла, переодела, и, через час, мы уже были в игровом клубе.

Тёму отправила заниматься, а сама набрала Машку.

– Алло, Азольда! Чего так рано? – смачно зевнула подруга в трубку. – Привет!

– Привет, Маш! Извини, что разбудила, не знала, что ещё спишь, – начала оправдываться я.

– Да, норм. Я просто до двух вчера киношку смотрела, вот и не выспалась… – она продолжала зевать, и я почувствовала, что сейчас начну отвечать ей тем же.

– А я, как раз, только до двух и спала…

– А ты-то что? Тёмик заболел?

– Тьфу-тьфу-тьфу. С Тёмиком всё нормально.

– А с кем ненормально? – наконец перестала зевать она.

– Маш, ты же сегодня дома?

– Ну – да! Днём собиралась только за продуктами сходить, а так в спящем режиме – дома, отмечаю первый заслуженный выходной. А ты что, хочешь зайти?

– Да. Поговорить надо…

– Давай, могла и не спрашивать… – голос Машки прозвучал обеспокоенно и у меня защипало в носу, но сдержалась.

– Сейчас, у Тёмы занятие закончится, и я приеду к тебе. Это примерно часа через полтора. Ещё за тортиком заскочу.

– Можешь и без торта. Я на диету собираюсь садиться, а ты развращаешь, – проворчала она.

– Можешь не есть. А мне – надо, – вздохнула я.

– Угу. Смотреть буду на тебя. Купи наполеон, давно не ела, – недолго ломалась Машка, и у меня поднялось настроение, от предвкушения встречи с ней.

С Машей мы познакомились в университете, на первом курсе, когда получили одну комнату на двоих в общежитии. За четыре года бок о бок было по-разному: ссорились, мирились, и, в конце, я не могла дождаться, когда мы разъедемся с ней. Зато потом с теплом вспоминала эти годы как невероятное приключение в своей жизни.

Машка, не в пример мне, была пробивная и всегда знала, чего от жизни хочет. Думаю, она не маленький вклад внесла в моё развитие и здорово подняла мою самооценку. Ведь если я постоянно следила за своей внешностью и весом, то она не особо себе в чём-то отказывала, говоря, что много любви в тощем теле не бывает. И правда, я порой удивлялась, что она никогда не оставалась без внимания мужчин. Видно, имела в себе секретный ингредиент, на запах которого мужчины слетались, словно пчёлы. Машка была оптимисткой и, чтобы ни происходило, никогда не впадала в уныние. Я сравнивала её со Скарлетт. Машка, также как она, если встречалась с неразрешимой проблемой, говорила, что подумает об этом завтра.