– Конечно, – выпрямилась я, беря себя в руки. – Почему ты спрашиваешь? – решила я ответить вопросом на вопрос, заправляя салат из помидор и зелени маслом.
– Ты плохо выглядишь, – отозвался он, присматриваясь ко мне.
Хотелось сказать: "Твоими молитвами, дорогой", но ответила, что голова болит.
– Я и смотрю, – воссиял он, словно сообщение о моей больной голове его порадовало. – хмурная ты сегодня, прямо с утра. Может быть, к маме съездишь? Развеешься, воздухом подышишь? – спросил он.
"Заботливый!" – я почувствовала, что кровь прилила к лицу и отвернулась к плите, чтобы он не заметил. – Неужели с кем-то о встрече договорился?"
– Ярик, я посмотрю. Спрошу у Тёмы. Я обещала сводить его в детский клуб. Вдруг он настроился уже…
– Так, может, в другой день поедете. Я просто предложил. А то я целый день на работе, что вам в городе торчать? Погода хорошая… – гнул он свою линию подозрительно настойчиво. Я теперь почти уверена была, что он меня выпроваживает, и это было невыносимо. Я поставила тарелку с омлетом на стол, борясь с желанием опустить её мимо и, закусив губу, вышла из кухни.
В ванной умылась холодной водой и через силу улыбнулась своему отражению, помня, что это помогает справиться с унынием.
Сначала это был оскал с потухшими, влажными от слёз глазами. Но через пару минут моё отражение показалось идиотским, и я улыбнулась уже искренне. Вспомнила, как мне помогает вернуть удалое настроение фраза из какого-то старого фильма: "Эх! Залётные!", там она относилась к лошадям, но мне почему-то поднимала настроение. Когда я мысленно её произносила, одновременно откинув движением головы волосы назад, то представляла, как скачу сейчас на этой тройке. Почувствовала, что глаза немного ожили, и вернулась на кухню.
Муж встретил меня подозрительным взглядом.
– Не знаю, что-то сегодня плохо спалось, наверно поэтому состояние, словно катком по мне прошлись… – включила я "словесный понос", который нередко выручал меня в ситуациях, когда возникает неловкое молчание.
Муж заметно повеселел:
– Тёму днём уложишь, и сама поспи, не зависай в телефоне.
– В смысле? – не поняла я про телефон.
– Так зайдёшь чаты проверить и зависнешь там на час. А можешь в это время отдохнуть, пока парень спит. – Растолковывал он, отставляя в сторону тарелку с остатками подгоревшего омлета.
– Когда это я в чатах сижу? – начала заводиться я и сама же удивилась. Обычно я с мужем никогда не спорила.
Он тоже это отметил, судя по выражению лица и взлетевшей вверх брови.
– Когда Тёму укладываешь, сидишь с телефоном, – проговорил он тоном, после которого возражения иссякли.
Вернее возражения остались, но высказывать я их передумала, решив, что пусть думает что хочет. Он поблагодарил за завтрак и хотел поцеловать в щёку, как было заведено раньше, но я, быстро собрав тарелки со стола, направилась мыть посуду к раковине.
– Ты сегодня до скольки на работе будешь? – решила я показать, что увернулась от чмока в щёчку непреднамеренно.
– Ты же знаешь, с моей работой с утра никогда нельзя точно сказать во сколько освобожусь, – ответил он. – А что ты хотела?
– Ничего. Просто знать когда ждать тебя к ужину, – беззаботно улыбнулась я ему, думая: "Да иди, уже, Ярик, на свои объекты. Достал топтаться тут. Сил уже нет лицо перед тобой жизнерадостное изображать."
Он словно услышал…
– Лан, цветик, не скучай. До вечера! – подошёл он ко мне.
Пришлось всё же позволить ему коснуться губами щеки, понимая, что иначе моё вывёртывание будет красноречивым.