– Значит, повздорили, сестренка? – я уже обращаюсь к Милене, скрестив руки на груди и закусив изнутри щеку. – Это ты так называешь секс с моим мужем?

Яна дергается и едва заметно ахает, показывая свое полное негодование. Милена широко раскрывает свои идеально накрашенные глаза и уже в следующую секунду ее лицо начинает покрываться багровыми пятнами.

– Так, я ухожу.

Я разворачиваюсь и собираюсь уйти, как слышу внезапный и резкий скрежет ножек стола по паркету и звон стеклянный бокалов.

– Кира, выслушай меня! – вскрикивает Милена на весь обеденный зал ресторана. Я оборачиваюсь и обвожу взглядом всех присутствующих. Все посетители, официанты смотрят в нашу сторону, замерев с вилкой у рта или подносом в руках. Охранник в черном костюме, стоящий у входа, напрягается и подозрительно смотрит на нас.

– Я, наверное, пройдусь…– говорит Яна, прочистив горло. Она, покраснев за доли секунды, берет свою сумочку и выходит из-за стола.

– У тебя две минуты, – я говорю чуть тише и вновь скрещиваю руки на груди.

Милена втягивает ртом воздух, нервно заправляет прядь за ухо и сглатывает собравшуюся во рту слюну. Я еле себя сдерживаю, чтобы не влепить этой наглой гадюке смачную пощечину. Поэтому начинаю нервно дергать ногой, четко ощущаю, как чешутся мои руки.

– Все так глупо получилось. Ты же знаешь, что я всегда первым делом прихожу к тебе сразу после аэропорта. Вот и в тот день также было. Владик меня встретил и сказал, что ты в магазине и скоро вернешься. Ты знаешь, у меня сейчас непростой период. Я… В общем, я влюбилась по уши в одного мужчину. А он не ответил мне взаимностью. И мне нужно было как-то переболеть это… Отвлечься, – Милена делает паузу и делает небольшой глоток воды из стеклянного стакана. Ее руки нервно теребят край белой рубашки, а ее взгляд направлен куда угодно, только не в мое лицо. – Мы с Владиком разговорились. И как-то оно само… Сначала поцелуй, а потом…

– Хватит.

Я перебиваю ее, чувствуя, что если она закончит свое предложение, я больше не смогу совладать с собой и совершу какую-нибудь агрессивную глупость.

– И поэтому ты решила забыться в моем муже? Ты же знала, что мы с ним восемь лет вместе! Ты знала, как сильно я люблю его!

– Это была просто мимолетная слабость, Кир. Мы оба пожалели о содеянном, – Милена обходит стол и начинает идти в мою сторону. – Я же твоя младшая сестренка. Ты всегда меня защищала и оберегала, помнишь? Слезы мне подтирала и перед родителями выгораживала…

– Да, это действительно так. Я всегда прикрывала твою наглую задницу, когда ты хотела прийти домой позже или купить те дорогие туфли. Я всегда, черт возьми, была на твоей стороне. Отдавала все самое лучшее. А ты выросла избалованной и самовлюбленной дрянью, для которой собственные хотелки дороже благополучия родной сестры.

Я сильнее вцепляюсь в кожаный ремешок своей сумки и начинаю пятиться назад. Вот она, моя сестренка во всей своей красе, пытается манипулировать моим сестринским инстинктом. Редкостная мерзавка.

– Я одного понять не могу. У тебя же все было в этой жизни. Родители всегда относились к тебе лучше, чем ко мне. Давали тебе больше. Ты хоть раз за свою жизнь слышала хотя бы одно грубое слово в свой адрес от родителей? А? Молчишь. Потому что никогда такого не было. Тебя холили и лелеяли. Тебе мало было мужиков, Милен? Ты решила отнять у меня единственное, что делало меня счастливой? Ты редкостная дура, если считаешь, что наши прежние доверительные отношения еще можно вернуть. Для меня ты умерла.

Кажется, я задела ее за живое. Потому что на красивом лице моей сестренки появляется испуг с оттенками болью в глазах.