Я смотрю на него так, будто готова съесть. Но ведь так и должно быть... Ведь именно так мы должны смотреть на своего человека, с которым мы встретим старость и будем гулять по вечернему парку, придерживая друг друга под локоть.

–Пообещай мне одну вещь… – я всматриваюсь в его зеленые глаза. Он, удивленный серьезностью моего тона, замирает в ожидании продолжения. –Пообещай, что никто и никогда не встанет между нами… Что я всегда буду для тебя одной единственной.

Владик поднимает голову, и я замечаю складку на его лбу.

–Обещаю. Только и ты пообещай мне кое-что.

–Что?

–Никогда не сомневайся в моей любви… Потому что я никого не смогу полюбить так, как тебя.

Я дергаюсь и открываю глаза. Смотрю в одну точку, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Меня знобит и лихорадит. Мой комплект для сна насквозь пропитан холодным потом. Я скидываю его и быстро натягиваю через голову первую попавшуюся футболку. Адреналин приливает к сердцу по венам и начинает ускорять сердцебиение. Я тру глаза и обнимаю свои колени.

Черт. В горле собирается тугой ком, а слезные каналы переполняются слезами. Глаза невыносимо режет, и я всхлипываю, вытирая катившиеся по моим холодным щекам горячие слезы.

До чего реалистичный сон. Я словно вновь вернулась на пять лет назад, в один из теплых летних вечеров, когда мы с Владиком гуляли по нашему городу и случайно попали под дождь. Тогда под хлипким навесом небольшого кафе, в присутствии старушки и молодой девушки, мой Владик признавался мне в любви, давая обещание, которое он предательски в будущем нарушит.

Я встаю с кровати и подхожу к окну. Светлеет. На часах почти четыре утра. Открываю нараспашку окно, и меня сразу же обдает прохладным весенним ветром. В голове лихорадочно бьется надоедливая мысль, все время возвращая меня в свой сон.

Ну почему сейчас? Почему ты приснился мне именно сегодня? Думаешь обо мне. Знаю, что скучаешь. Это я так мысленно обращаюсь к своему мужу. Глупо у нас получилось. По-детски глупо и предательски больно.

Сейчас я особенно ярко понимаю, как же мне больно. И мне больше не с кем делить свои душевные терзания. Но когда перед глазами вновь и вновь, как заевшая стоп-картинка из кинофильма, появляется образ моего мужа и сестры в нашей спальне, меня начинает разрывать от злости. Ненависть, своими цепкими когтями, вонзается в мою душу, заставляя презирать этих двоих.

Я вставляю свою ноги в белые теплые тапочки, и спускаюсь на первый этаж, в кухню. Навряд ли я смогу сегодня уснуть. До первого рабочего дня еще куча времени. А мне нужно как-то собраться с мыслями

–Не спишь?

Я дергаюсь, и пустая белая чашка чуть не выпадает из моих рук. Оборачиваюсь и вижу уставшее лицо Артема.

–Не спиться, – я убираю с лица выбившуюся прядь, ставлю чашку в кофемашину и нажимаю на зеленую кнопочку. – Ты почему так рано встал?

–Я не ложился.

Изучаю его лицо. Бронзовая кожа. Серые глаза. Небольшая синева под глазами от недосыпа. Непростительно густые ресницы. И заметная темная щетина, которую он не сбривает не из-за лени, а намеренно оставляет на своем лице.

–Работа?

–Да.

–Ясно.

Я отворачиваюсь. Почему-то не хочу, чтобы Артем видел мои красные от слез глаза и распухшие губы. Я надеялась, что этот мужчина уйдет спать, сославшись на свою усталость или бесполезность дальнейшего разговора, но вопреки моим ожиданиям, за спиной слышатся тяжелые шаги.

Внезапно рецепторами спины я ощущаю исходящий от Артема жар. Я поднимаю голову и вцепляюсь дрожащими пальцами в край прочной столешницы. Теплое дыхание обжигает мой затылок, заставляя стаю мурашек пробежать вдоль позвоночника. Благодаря тому, как я четко слышу его прерывистое дыхание, я понимаю, что он стоит совсем рядом.