Нервно сглотнув, я выхожу из кабинета. Сердце колотится как ненормальное, мысли спутываются в один огромный непонятный клубок. Во рту пересохло…

Неужели меня действительно уволили? Да нет… Быть такого не может!

Смотрю на часы и с ужасом понимаю, что обеденный перерыв закончился пятнадцать минут назад. О, чёрт…

Под презрительные взгляды девушек со стойки регистраторов выбегаю из здания клиники и сажусь в только что подъехавшее такси.

Пульс бешено стучит в висках, голова стала тяжёлой и напряжённой. Куда же я вляпалась…

– Простите, я немного опоздала… – в спешке тараторю я, едва ступив на порог своей бухгалтерии.

Но сразу встречаюсь с суровым взглядом начальницы. Эта женщина лет сорока с первого рабочего дня почему-то меня невзлюбила. Но увольнять меня не за что – я лучший специалист в своём отделе!

Я даже в отчётах начальницы ошибки находила…

– Новикова! Что ты тут делаешь? – шипит на меня начальница, недобро сверкая по-змеиному суженными глазами.

– Я… С обеда пришла… Простите, по дороге мне стало нехорошо и поэтому я задержалась, – на ходу придумываю хоть немного правдоподобную отмазку, которая кажется мне довольно убедительной.

– Ах плохо стало? Сейчас ещё хуже будет – ты уволена! – на весь отдел орёт начальница.

Внутри меня всё обрывается. Как же так? Я никогда не опаздывала, никаких оплошностей в моей работе никогда не было?

– За что? – на выдохе спрашиваю я, чувствуя, как к горлу подступает тяжёлый ком.

Главное не плакать, главное не плакать…

– Я не должна отчитываться, – всё так же дико шипит начальница. – Все документы уже подготовлены! Иди в отдел кадров, забери их и не вздумай сюда возвращаться.

Ощущаю на себе сочувствующие взгляды других девочек-бухгалтеров. Они так же испуганно поджали плечи, как и я. Боятся моей участи, но она им не светит.

Ведь я потеряла работу из-за Беркутова – я это точно знаю!

Тяжело вздохнув, собираю какие-то свои вещи со стола – фотографию детей в небольшой рамочке, свой ежедневник и ухожу из кабинета.

Забрала все документы у кадровиков. Те тоже лишь сочувствующе повздыхали и всё.

Неужели Беркутов всех их запугал? Он мог… Я точно это знаю.

Выйдя на улицу, сажусь на лавочку около работы. Хочется расплакаться, но я не могу. Не привыкла лить слёзы на глазах у прохожих. Так что я лишь нервно заламываю пальцы и судорожно думаю ,что же мне делать дальше.

Кажется, выхода нет. Меня уволили и если я не выйду на работу в клинику Беркутова – мне нечем будет платить за аренду. Детям будет нечего есть.

На жизнь ниже уровня, к которому мы привыкли я не согласна. Да, мы не шикуем, но и не бедствуем. Так что решено.

Сжав кулаки и стиснув зубы, я начинаю мысленно убеждать себя в том, что всё будет хорошо и что я справлюсь. Обязательно справлюсь. Ради детей, ведь кроме меня у них нет никого.

Внезапно я задумываюсь – знала ли Света, к кому она собиралась на собеседование? Навряд ли. А если и знала, что понятия не имела, что новым боссом окажется мой бывший муж, с которым у нас двое детей.

Так что… Злиться на Светку смысла никакого нет – она хотела как лучше. А я вляпалась по самое не хочу.

Как обычно…

– Мама, а где Света? – спрашивают меня дети, когда мы заходим домой.

Странно. Обычно, когда я забираю детей из сада, Света всегда встречает нас – она любит близнецов, часто сидит с ними и играет. Сейчас же в нашей съёмной квартире пусто и тихо.

– Не знаю, – задумчиво отвечаю я.

Она ведь болела… Точно болела. Тем более, если она уезжает к парню – обычно предупреждает.

Попытки дозвониться до неё оказываются бесполезными – её телефон вечно на беззвучном. Поэтому я пишу ей СМС-ку и спешу заниматься домашними делами.