Женя подхватывает меня за руку.

Вспышки стробоскопа тонут в его черных глазах. Ладони поглаживают мою талию в такт музыке.

— У нас опять не получилось, — цедит Женя. Не знаю, что натолкнуло его вспомнить сейчас об этом. Наверное, он и не забывал весь вечер, а сейчас прорвало.

— Знаю. Кира прорыдала мне в трубку всё утро, — выдыхаю. У Жени желваки заиграли на щеках. — Ничего, попробуйте снова! — пытаюсь вдохновить я. — Ей всего двадцать пять, детородный возраст ещё ух сколько лет! Говорят, даже в сорок пять и пятьдесят рожают.

— Я хочу полноценную семью, чтоб детей было минимум трое. А она и одного родить не может.

— Наберись терпения. Не узнаю тебя, — игриво ударяю его кулачком в грудь. Всегда так делаю, когда он загружается слишком сильно. В этом весь Женя: собран и целеустремлен.

Когда мы познакомились, он был сопливым юнцом, отчаянно пробивающимся в люди вопреки желаниям отца. Я и заприметила его по горящим глазам и квадратному подбородку. Мужики с таким подбородком обладают железной волей. И я не ошиблась. Отец Жени хотел слепить из сына банкира, но Женёк слился, прихватив немного для стартового капитала.

А дальше мы работали как проклятые. И если было трудно, меня всегда подбадривали его горящие глаза. Было в них иной раз что-то такое, порочное, но лишнего Женя себе не позволял, а я уж тем более не стала бы связываться с малолеткой.

Когда у них с Кирой вспыхнула любовь, так я и рада была, что все удачно получилась: слили капитал в одну семью.

Женя неожиданно перехватывает мою руку и медленно подносит мое запястье ближе к своему лицу. Сердце отчего-то сбивается с ритма, а жар приливает к щекам. Я не чувствовала подобного уже много лет. Всё-таки пора обратить свой взор в сторону любовников помоложе. До развода я считала, что мужик младше — это дно, а потом поняла, что это лучший вариант. Проживет дольше. Молодой, горячий. Соответствует моему внутреннему ощущению.

— Узнаю эти духи. Мы с Кирой вместе выбирали. Я настоял, чтобы взять именно эти, — глухо произносит.

Мне чудится что-то такое горячее в его глазах, но перехватывает дыхание. Надо меньше пить! Или срочно найти любовника помоложе. Мой постоянный не справляется.

— А теперь объявляется получасовая пауза, ведь настало перевоплощение в себя настоящих, — врывается в мои мысли голос ведущего. Я отхожу от Жени, посылаю воздушный поцелуй Стасу. Вижу, что он тоже идёт в сторону холла, значит, собирается переодеваться и продолжить праздник.

Все сотрудники расходятся с танцпола. Я иду в свой номер, где собираю волосы в простой и изящный пучок, надеваю маску, другое платье и плащ. Не хочу, чтобы меня узнали так легко.

Из зеркала на меня смотрит роковая красотка, настоящая хищница. И сегодня я намерена поймать кого-нибудь особенного в свои сети.

По возвращении вижу, что зал забит черными плащами. Некоторые легко узнаваемые личности глотают алкоголь и громко обсуждают последние новости. Остальные молча и с азартом рассматривают друг друга. Каждый выбирал маски, кто во что горазд. Перья, шелк, звериные морды или лица героев из фильма. Вон даже Шрек один затесался. Но это точно наш финдир, с его габаритами не зайку же изображать. Зато в своей вотчине он царь и бог. Настоящий еврей, ни копейки не потеряет.

Снова включается музыка, по полу стелется дымка. Свет приглушен. Атмосфера становится тягучей и томной.

Я медленно покачиваюсь в такт иностранной мелодии и из-под полуопущенных ресниц рассматриваю толпу. Многие мужчины в нашей компании высокие и широкоплечие, и, когда не видно лиц, наталкивают пофантазировать на их счет.