Мама мягко обнимает меня.

— Я знаю, милая. Женя уже вынес мне мозг по этому поводу. Это было еще одной причиной для отъезда: не хочу нервничать по пустякам.

— Прости! — прижимаю ладонь к губам. — Он сильно злился?

— Ну… так. Конечно, любого компаньона не устроит, если другой выйдет из строя. Но ничего, переживет. Тем более у меня есть ты, которая обязательно со всем разберется. Плюс я ж не на Гавайи уехала. И с Барвихи смогу вести дела удаленно. Зря мы, что ли, курьерам платим?

Я ещё раз окидываю взглядом коттедж, чтобы убедиться, что все в порядке. На днях должен приехать дизайнер, чтобы переделать дом под мамины запросы, а по мне, он и так достаточно уютный.

— Мамочка, мне пора.

— Будь осторожна, милая. Чтоб я не переживала.

Мы выходим на крыльцо. Прохладный ветер треплет волосы и заставляет забыть, что на дворе апрель.

— Мне лучше побыть отдельно, я уверена, — напоследок говорит мама. — Проведите время с Женей, покайфуйте друг от друга.

— Да мы вроде не страдаем, — пожимаю плечами.

О скандале и о том, что Женя не ночевал дома, я молчу. Не хочу её расстраивать.

После короткого прощания я, наконец, иду к машине.

Внутри странный раздрай. С одной стороны, я рада, что не буду подробно видеть, как протекает мамина беременность, и, даже когда буду возвращаться из Питера, смогу увидеть её только если буду к этому готова. С другой стороны, я же хорошая дочь, я не должна так думать.

— Так будет лучше для всех, — говорю сама себе, сидя в машине. Завожу мотор и с облегчением покидаю территорию коттеджа.

Естественно, когда опаздываешь, всё складывается против тебя. Отстояв пару пробок, я подъезжаю к дому уже затемно. На поезд успеваю, но впритык. Только если заскочить, схватить чемодан и прыгнуть в такси. Терпеть не могу опаздывать и действовать в последний момент, но и маме отказать я не могла.

В коридоре скидываю туфли, от которых гудят ноги. Н-да, а беременные должны носить кроссовки, чтобы спина не болела. Повод порадоваться, что мне можно носить каблуки? Нет. Я бы все променяла на возможность иметь ребенка.

Но сейчас не об этом.

Хорошо, что вещи и документы собрала ещё вчера. Захожу в спальню, попутно делая заказ в приложении такси, и натыкаюсь на Женю.

— Привет.

— Привет.

За всей круговертью с мамой и отъездом я как-то даже не успела накрутить себя по поводу того, что муж не ночевал дома. И как назло скандал некогда устраивать, надо уже бежать.

— Проводила маму? — интересуется Женя, пристально следя за моими передвижениями по спальне.

— Да, даже помогла ей устроиться на новом месте. Разложили вещи, чтобы ей и малышу было комфортно. Там очень милый домик.

Женя кривится и засовывает руки в карманы брюк.

— Детка, почему ты говоришь так, будто это уже настоящий человек?! — раздражается Женя.

Я совсем его не понимаю. Недавно мы с тем же жаром ждали нашего ребенка и, как мне казалось, радовались бы ему и придумывали имя.

— Наверное, потому что это уже настоящий человек! — зло парирую я, заводясь в долю секунды.

Муж отходит к окну, дёргает штору в сторону и стоит так некоторое время. А я быстро снимаю платье и переодеваюсь в брючный костюм из джерси — удобный наряд для дороги.

— Кир, нам надо поговорить, — он разворачивается ко мне лицом.

— Надо, но я уже опаздываю на поезд.

Женя отходит от окна, усаживается в кресло и наблюдает за мной неотрывно.

— Я отвезу тебя завтра сам. И останусь на несколько дней с тобой в Питере. Нам очень важно поговорить сейчас.

И я с одной стороны не хочу менять свои планы, хочу хоть в мелочах, но наказать Женю за его слова на парковке, за то, что оттолкнул меня. Но с другой стороны уезжать, затягивая ссору, тоже не дело.