– Привет! Красивая!

– Слава? Что ты тут делаешь?

– Тобой любуюсь.

Волна негодования захлестнула Валерию с головы до ног. Слава – он что, совсем ничего не понимает? Не может даже предположить, насколько она была возмущена была тогда его поведением? Нет, она его не возненавидела, слишком сильное чувство, она его не растратит на него, но ведь и он хоть какое-то раскаяние может изобразить, а не стоять и пялиться. Лера взмахнула рукой, надеясь отвесить такую пощечину, которая смыла бы легкую улыбку с лица Славы, но тот легко перехватил руку и продолжал удерживать.

– Трус! Ты заслужил эту пощечину, еще как заслужил! Во всем сделал виноватой меня. Сучка не захочет....

– Не играй, не играй с огнем, – прервал поток ее слов Слава. – Твой муж показался мне вполне адекватным человеком. Если бы это был отморозок, способный причинить боль женщине, я бы вмешался в ваши отношения. А так, я думаю, вы спокойно разобрались в ситуации.

При взмахе руки наспех подоткнутое полотенце соскользнуло вниз, но Лера даже не обратила на это внимание. Наверное, на лице Леры отобразились все эмоции и воспоминания, потому что эпитетым “спокойный” ее переживания, переживания Дани после случившегося сложно назвать. Да ее попа горела тогда огнем! А что говорить о том, как долго и мучительно налаживались отношения!

Так, Лера, ты уже большая девочка, возьми себя в руки. Валерия мысленно досчитала до трех и спокойным голосом произнесла:

– Что ж, желаю, чтобы и в твоей семье ты спокойно разрулил ситуацию, после того, как твоя жена будет делить вашу постель с любовником. А теперь, будь добр, отпусти мою руку и дай уйти.

Лера видела как темнеют глаза Славы, как сжались губы, но не отвела взгляд. Ей ли его бояться! Ему ли ее отчитывать! А вот голос Дани прозвучавший тремя секундами позднее, не предвещал ничего хорошего:

– Неожиданная встреча, да? Или ожидаемая, а, Лера?

Вошедшая Диана спасла ситуацию только на мгновение. Все остальное – эпизоды замедленного кино. Поворот головы направо, встреча со взглядом Даниэля, интепретация взгляда – разочарование, боль, и гнев, гнев, гнев. Мгновенное погружение в пучину собственной боли. Распирающее желание объясниться и невозможность это сделать, потому что весь мир начинает шататься и кружиться. Лера медленно садиться на скамейку, немного придя в себя открывает окно, чтобы впустить свежий воздух. Мир начинает приобретать устойчивость, больше не кружится. Вернее до устойчивости этому миру, ее миру очень далеко. Славы и Дианы уже нет в предбаннике, а вот Даня стоит. Неужели он не видит, что сейчас ей плохо? Почему он сверлит взглядом. Ноги на ширине плеч, руки скрещены на груди – ему тоже так устойчивее? Его мир тоже утратил устойчивость?

– Поговорим? – тихо и грозно произносит он.

– Потом. Не могу сейчас, – слабо произносит Лера.