Я попробовала поговорить об этом с отцом, но куда там! Он сказал чтобы я не «выделывалась» и подчинялась законам этого дома. И я подчиняюсь, хотя эти законы мне не сильно-то и нравятся.

Не представляю как Люба жила со своим мужем. Даже по ее скупым описаниям становится понятно, что он был тем еще чудовищем. И как только я об этом думаю, меня разъедает чувство вины.

– Ты говорила что у тебя с дочерьми проблемы, – мы сидим и ужинаем после работы. Ариша как всегда где-то шляется. Делать ничего не хочет, ей лишь бы деньги клянчить и развлекаться. И надо отдать должное Любе, она еще ее и защищает! Типа у ребенка стресс! А могла бы… Впрочем, не важно, разговор о другом.

– Да, все так, – вздыхает, опускает глаза в тарелку. Знаю, тема болезненная…

– Я думаю что дело в твоем покойном муже… Это все он…

Кивает, даже всхлипывает. Да, зря я может этой темы коснулся… Но да ладно. Раз уж начал…

– Мы должны попробовать вернуть твоей семье единство. Я все понимаю, взаимные обиды… Но твои дочери тебя любят, я в этом уверен.

– Ты действительно так думаешь? – ее губы дрожат. Да, все-таки тяжело Любе. Но для того и я тут, чтобы ее утешать, чтобы решать накопившиеся проблемы.

– Да. Так что давай на выходных позовем их? Ты что-нибудь вкусное приготовишь, посидим, поговорим.

– О чем? – Люба вроде как и не рада моему предложению. Но я-то знаю что она не хочет меня расстраивать. Она очень критично к себе настроена, поэтому считает что плохое воспитание детей – это прежде всего ее ошибка. Хотя я так считаю: если женщина отдала лучшие годы своему ребенку, из сил выбивалась чтобы поставить его на ноги… Ребенок уже ей обязан. Пусть не финансово, но ментально.

– Просто поговорим, – улыбаюсь, – Ну чего ты нос повесила? Все хорошо будет, обещаю.

– Как скажешь… И пусть Ариша тогда мне поможет приготовить, потому что у меня сил совсем нет, да и спина болит.

– Давай я тебе оплачу массажиста? Тебе сразу полегчает. А Ариша да, она поможет тебе конечно. Даже не думай.

Детей Любы я не видел ни разу. Только знаю что старшая – Нонна – замужем, ей тридцать, у нее двое детей, обе дочери школьницы. Младшая – Алла – ей двадцать три, не замужем, о ней Люба и вовсе говорить не хочет. Видимо чем-то разочаровала сильно. А я пока что и не спрашиваю. А по-хорошему, надо с обеими поговорить, потому что мать это мать, нельзя так! И надо бы это осознавать.

Ссоры и недопонимания в семье бывают, но нужно и мириться. Семья на то и дана, что мать любит за просто так, всегда беспокоится и всегда поможет. А у дочерей не может быть никого ближе родной матери. Чисто по-женски, любая другая может и мужа увести, и сподлить, но не мать.

Я вижу что Люба вся извелась, переживает. А представить какова может быть жизнь детей без поддержки матери даже мне страшно.

К концу недели, когда я уже готов общаться с Нонной и Аллой, мне приходит официальное письмо, что моя женушка подала на развод. И хотя, признаться, я этого и хотел, почему-то эта новость мне резко портит настроение. Более того, я вдруг осознаю что за все эти дни Рита ни разу не позвонила и не написала ни одного письма или сообщения. То есть я ее бросил, и вместо того чтобы просить меня вернуться, моя бывшая вторая половинка побежала на развод подавать? Это как так-то? Она что, меня совсем не любила что ли?

По моей самооценке нанесен серьезный удар. Так что в пятницу я возвращаюсь мрачный и без настроения. Ариша и Люба уже дома, готовят.

– Привет, – целует меня в щеку любимая и, посмотрев в лицо, произносит: – Что-то случилось?