Так я думаю, пока смываю с себя этот долгий непростой день. Но когда возвращаюсь в спальню, все мысли на хер вылетают из башки.

Потому что вижу Амину - полуголую, в каком-то откровенном, дерзком белье, чья функция только в том, чтоб сорвать его с женщины перед тем, как размашисто взять, вгоняя член до упора.

Она смотрит на меня с таким ожиданием, что… Мать вашу, она еще и делает шаг ко мне, призывно выставляя свою обалденную грудь вперед.

Охереть. Сбылась мечта идиота…

17. - 17 Рамиль -

Амина робко улыбается, делает еще один шаг, и мне начисто сносит башку.

Я даже подумать не мог, что она решится на подобное.

Черт, да это же…

Медленно подхожу к ней, смотрю, не позволяя отвести взгляда. И ощущение, что она вся в моей власти, пьянит так, что срывает все заслоны.

Мягкая, нежная, покорная.

Провожу пальцами по ее щеке, и она тянется, будто кошка, выпрашивает ласку.

Пиздец. Отзывчивая. Совсем другая.

На дне ее глаз я все еще вижу настороженность, будто страх притаился, но помимо него - желание.

Впервые я вижу это в ней. Отчаянное. Дерзкое. Живое.

Стоило бы притормозить, спросить, что за шоу, и с чего такие перемены, но все мысли на хер вылетают из башки, и я целую ее. Чувствую, как откликается, как прижимается, а ее острые соски через тонкую прозрачную ткань упираются мне в грудь.

Сгребаю ее длинные шикарные волосы на затылке, оттягиваю, и жена слушается! Не упирается, не превращается в отстраненное бревно, а рвано дышит и смотрит своими охеренными глазами так, что я едва контролирую себя.

- Амина… - хрипло вырывается из горла.

Укладываю жену на постель, одержимо целую. Буквально вгрызаюсь в ее губы, кайфуя от того, что она не только позволяет мне это, но и сама отвечает, пусть робко, пусть неумело.

Но блядь…

Спускаю лямки топика, тот мешается, и без зазрения совести рву этот лоскут ткани, чтобы грудь была доступна вот так, без лишних преград - хочешь - сожми, хочешь - прикуси. Амина выгибается, сдавленно стонет, запускает пальчики мне в волосы, а я как бешеный кайфую от нежданного подарка.

Крошечные трусики тоже на хер.

Мое полотенце давно уже где-то потерялось. Прикасаюсь к Амине между ее стройных ног и дурею - она влажная. Течет. Хочет.

Пиздец. Это просто лютый пиздец.

А уж когда ее пальцы прикасаются к моему члену, я окончательно теряю ощущение реальности.

Нет мыслей - с чего такие перемены? Нет ничего. Только дикое желание - взять. Ворваться в горячую податливую плоть.

И трахать. Так, как я люблю. Как хочу. Как привык.

И я…

Торможу в последний момент - в памяти всплывает предупреждение врача о том, что у жены повышенный тонус, что для такой хрупкой девушки двое детей - большая нагрузка.

Меня будто холодной водой окатывает.

Дети.

Внутри все рвется, на хер, забить болт на то, что сказала эта врачиха, и взять, наконец, жену так, как хотелось бы. И мне требуется пиздец как много усилий приложить, чтобы удержать своих демонов на привязи.

Нельзя.

Это слово пульсирует алым в моем сознании.

С огромным трудом отстраняюсь и убираю ладонь Амины. Она непонимающе смотрит.

- Рамиль? - ее голос дрожит. - Что-то не так?

- Все так. Ложись спать.

Горло дерет от своих же слов. Не этого я хочу сейчас. Не этого! Но я вспоминаю, как слышал биение маленьких сердец, и понимаю, что нельзя.

НЕЛЬЗЯ!

- Но мы же… Ты… - голос жены становится тише. - Ты что, не хочешь?

- Не хочу! - рявкаю, лишь бы она престала испытывать мою выдержку на прочность.

Под ее обалдевшим взглядом иду к шкафу и достаю трусы, чтобы как-то отвлечься.

- Но я же видела! - летит мне в спину.