Как и Кемаль. Оба брата не боятся запачкать руки и стесать костяшки о лицо врага. Я видела однажды, как они без раздумий влезли в драку против толпы парней, которые обступили двух испуганных девчонок. Тогда они раскидали их, как щенков, и мне страшно представить, что будет, если драка случится между ними.

- Уточни, с какой стати моя жена, - рокочет Ильяс, делая акцент на слове «моя», - должна уехать с тобой?

- Мальчики, давайте я сама решу, с кем я поеду, - вклиниваюсь я, пытаясь подать голос, а заодно немного разрядить обстановку.

Но меня даже не слушают.

Кемаль ухмыляется широко и нагло, вздергивает подбородок и говорит то, от чего у меня дар речи пропадает окончательно:

- Все просто, Ильяс. Ты же знаешь про мой интерес. Злата должна была стать моей женой. И теперь, после развода с тобой, она ею и станет.

9. Глава 8

После слов Кемаля я забываю, как дышать. Лучше бы он просто дал брату в нос, честное слово! Потому что сейчас такое ощущение, что Ильяс прожжет под собой землю и нас утопит в лаве из самого центра Земли.

Говорить моему мужу такие слова – все равно что дразнить разъяренного быка красной тряпкой. Дамиров ревновал меня и по меньшим поводам, но если бы хоть раз какой-то мужчина решился сказать подобное, это значило бы, что он приговор себе подписал. Любовь Ильяса ко мне всегда была на грани одержимости, пылающая, жгучая.

Словно он готов был пойти на все, лишь бы никто никогда не посмел даже намекнуть, что может увести «его золотко». А здесь Кемаль прямо сказал, что собирается меня в жены взять. Надеюсь, он решил просто позлить старшего брата, потому что я слышу впервые о его симпатии ко мне!

Кемаль всегда ко мне относился с подчеркнутым уважением, ни одного слова от него плохого я не услышала. В отличие от других членов семьи Дамировых. А тут такие новости – оказывается, у него на меня были планы еще до Ильяса! Да какой там, они до сих пор есть!

- Повтори, что ты сказал. – Севшим от едва сдерживаемого гнева голосом произносит Ильяс.

- Проблемы со слухом? – иронизирует Кемаль.

Он усмехается вызывающе, провоцируя брата еще сильнее. Мне хочется крикнуть, что он просто сумасшедший, чтобы он прекратил, ведь Ильяс всю больницу сейчас разнесет по кирпичику. Но кулак старшего Дамирова опережает мою попытку хоть немного затушить разгорающийся конфликт.

Кемаля отбрасывает назад. Я вскрикиваю, а вместе со мной вскрикивают и медсестры на посту, до этого молча наблюдавшие за разворачивающейся сценой. Сразу поднимается суета, кто-то кричит, кто-то бросается вызывать охрану.

- Сейчас я тебе проблемы устрою, - рычит Ильяс, буравя брата взглядом исподлобья. – И не только со слухом.

Он медленно закатывает рукава рубашки. Не торопится, уверен в своих силах на все сто процентов. Бугры мышц перекатываются под одеждой, на правой руке открывается татуировка, увивающая мощное предплечье.

Эта спокойная методичность буквально вопит о том, что Ильяс в настоящем бешенстве. Он едва контролирует себя, но стоит схлестнуться с братом и его ничего уже не удержит. И драка будет не понарошку, до крови, жестокая и без пощады.

Меня мелко потряхивает. От мужа исходит сильная волна агрессии, его словно тьма окутывает. В такой ледяной решительной ярости я мужа еще никогда не видела!

- Золотко, - обернувшись ко мне, Ильяс ласково улыбается, - вернись в палату. Мужчины тут пока побеседуют о своем.

Бросаю беспомощный взгляд на Кемаля. Он оправляется от удара быстро. Вообще не обращает внимание на ссаженную скулу. Стаскивает с себя пиджак и прожигает старшего брата мрачным взглядом, набычившись. Решительности в нем не меньше, чем в Ильясе, злости тоже хоть отбавляй. По одним горящим огнем глазам ясно, что Кемаль всерьез решился вступиться за мою честь и ответить за свои слова, как настоящий мужчина. Делом.