Все было хорошо, была наша годовщина и я пришла к мужу в министерство…

Я пытаюсь продраться сквозь туман в голове, вспомнить, что было до того, как я оказалась здесь, но в памяти творится сплошной сумбур и последнее, что я помню, как пришла к Айвену на работу и встретила там его отца. Стоит мне попытаться вспомнить, что было дальше, голову начинает одолевать тяжелейшая боль, и мне приходится отступить, не тревожить упрямую память.

— Я не помню, что произошло, — говорю я Чарли. — А где Айвен? Почему здесь ты?

— Давай выберемся отсюда и я все тебе расскажу, — говорит он, пытаясь забраться по мокрой земле наверх. — Я вылезу и помогу тебе выбраться, подожди минутку. Я принесу веревку.

Пока его нет, я с каким-то странным чувством прислушиваюсь к звукам. Словно могу слышать все, что происходит вокруг, даже звук, что издают черви, вылезающие из земли после дождя где-то наверху. Я слышу, как торопливо идет Суинберн, почти бежит. Слышу стук его медного сердца и легкий звон цепочки от его часов.

Я пытаюсь прислушаться, но тут же жалею об этом.

Звуки обрушиваются на меня разрушительной волной, оглушая и не давая услышать собственные мысли. Я закрываю уши руками, чтобы не оглохнуть.

Что со мной такое? Почему я слышу все это? Как это убрать?

Я зажмуриваюсь, пытаясь сосредоточиться на внутреннем голосе, чтобы не слышать то, что вокруг.

Нужно найти его, он поможет мне. Он всегда помогает.

Пытаюсь найти своего эйдоса, слабое присутствие которого меня всегда утешает, если я обеспокоена, но не могу найти даже тусклого следа его присутствия. Его нигде нет, словно и не было… Словно он…

Гоню от себя ужасную мысль, от которой сердце сдавливает чудовищной болезненными тисками.

Где же ты, эйдос?

Он же не мог умереть вместе со мной…

Этого просто не может быть… Если моего Эйдоса нет, то кто я теперь?

Он должен быть, он придет. Он точно придет, просто мне нужно выбраться отсюда, мне нужно успокоиться и хотя бы попытаться понять, что со мной произошло.

— Обмотай веревку вокруг пояса, — слышу я голос Суинберна. — Я тебя вытащу.

Когда я оказываюсь наверху, на меня обрушивается не только звук, но еще и образы. Бесконечно четкие и яркие. Я вижу каждую прожилку на каждом листе каждого дерева и при желании могу легко сосчитать их. Все вокруг меня гомонит и впивается в глаза, не оставляя мне никакого шанса на хотя бы одну собственную мысль в голове.

Я пытаюсь сделать шаг, но тут же едва не падаю.

Чарли сильными руками подхватывает меня, не давая мне упасть.

— Осторожно, — говорит он, бережно поддерживая меня. — Будем идти тихо. Мы ведь даже не знаем, что с тобой произошло. Тебя срочно надо показать кому-то из высших драконов. Нужно срочно сообщить всем. Твои родители. Айвен. Дети. Они ведь потеряли тебя. Как же они будут счастливы когда узнают…

— Айвен, — говорю я, чувствуя какую-то необъяснимую тревогу при упоминании его имени. — Он был на этих похоронах?

— Конечно, все были. Он просто убит горем. Я даже не могу представить, какие страшные дни он пережил, оплакивая тебя. Новость о том, что ты каким-то чудом переродилась, сделает его счастливейшим из драконов!

В голове мелькают неясные образы опасности. Словно воспоминания пытаются пробиться через непроницаемую пелену, и я могу видеть только неясные их очертания.

Но боль я помню отчетливо. И помню, что боль была связана с моим Айвеном.

— Я боюсь, Чарли, — говорю я, останавливаясь, и смотрю ему в глаза.

— Чего ты боишься?

— Я не знаю. Мне нужно вспомнить что-то... Что-то очень важное.

9. 7

Суинберн

Кортеж неспешно следует по улицам Нортвуда, родного города Джейн. Дороги здесь, в провинции, неровные и мы трясемся, сидя плечом к плечу, чувствуя каждую дорожную неровность.