- Состояние критическое в обоих случаях. Времени у вас нет, я это уже сказал Элеоноре Анатольевне. Если Павел не согласится на операцию сейчас, потом она ему уже не поможет. – Ответил доктор.

- Элеонора Анатольевна, - обратилась я к ней, - пойдёмте к нему.

- Да, конечно. – Ответила она, и мы вышли из кабинета доктора, но он тут же последовал за нами.

Буквально через несколько минут мы уже были в палате, где находился Павел.

Он лежал на кровати, датчики отсчитывали его пульс и мониторили давление. В руку был вставлен катетер от капельницы, через который поступало лекарство.

Павел не спал, едва мы вошли в палату, как он окинул нас взглядом и тут же отвернулся к окну.

- Здравствуй, сыночек. – Элеонора Анатольевна подошла к сыну, и поцеловал его.

Но он демонстративно промолчал, лишь только тяжело вздохнув.

- Как ты себя чувствуешь? – стараясь держаться и выглядеть бодрой, спросила Зарецкая.

- Нормально. – Буркнул сын. – Насколько это возможно в моём положении. Зачем ты пришла? Я же просил больше не приходить ко мне! – недовольно высказался Павел.

- Сыночек, знакомься, это Валерия Николаевна. – Стараясь не обращать внимания на колкости сына, продолжила Зарецкая, при этом изо всех сил стараясь сдержать слёзы.

Было видно, что тон и слова сына больно ранят её. Но женщина изо всех сил старалась не показывать это. Она улыбалась, говорила бодрым голосом, в котором всё равно улавливались нотки боли и безысходности.

- Ты наняла мне сиделку? – он окинул меня недовольным взглядом. – Не стоило утруждаться. Можно оформить меня в специальное учреждение и мне как инвалиду она будет предоставлена бесплатно.

Больше ничего не ответив, Элеонора Анатольевна отвернулась к стене, чтобы не показать Павлу своих слёз. Чтобы немного успокоиться, прийти в себя и снова стать сильной. Ради него, ради любимого и родного сыночка.

- Зачем вы так? – обратилась я к нему. – Ваша мама переживает за вас. Старается вам помочь, а вы не только отказываетесь от помощи, но ещё и своей маме стараетесь сделать больно. Так не нужно стараться, ей и так очень больно.

- Кто вы такая? – недовольно спросил он.

- Я сестра Тасии Мироновой, вашей Таси. – ответила я, и молодой человек тут же изменился в лице.

Едва я назвала имя сестры, как недовольное и грозное выражение лица у него исчезло, сменившись на задумчивое, а в глазах тут же встали слёзы.

- Уходите, - глубоко вздохнув и поборов слёзы, сказал Павел, - я не хочу о ней разговаривать. А Тасе скажите, что я умер, что меня больше нет! А сейчас уходите!

***

Валерия

Больше ничего не сказав, Павел отвернулся к окну. Но перед этим я успела увидеть в его глазах столько боли и отчаяния, что у меня невольно сжалось сердце.

Павел не верил в то, что снова может стать нормальным здоровым человеком. Он поставил на себе крест только потому, что боялся исхода операции. И тем самым, не желая быть обузой ни потом, ни сейчас отталкивал от себя всех кого любит, и кто любит его.

- Вы не имеете права сдаваться! – решительно сказала я, подойдя вплотную к его кровати.

- А вот это, девушка, не ваше дело! – процедил он, повернувшись ко мне. – Это не вы в один миг и здорового мужика превратились в овощ. Это не вам всю жизнь быть прикованной к постели, а в лучшем случае к инвалидной коляске. Что вы можете знать об этом.

- Да, не мне. Но я врач, и я видела таких как вы. Видела тех, кому мы врачи не давали никакого шанса. Кто действительно должны были быть инвалидами навсегда. Но они боролись, и победили. И сейчас они не просто ходят, они живут. Живут насыщенной полноценной жизнью. – Начала я своё наступление на его страхи. – А у вас есть все шансы снова встать на ноги, просто главное не упустить время. Начать бороться сейчас, чтобы не было поздно потом.