ничего…Бесстрастное лицо моего мужа, снисходительный взгляд серых волчьих глаз. Меня корябнуло изнутри предостерегающее чувство, но я не боялась его.

Мама охнула сильнее, сжимая плечо отца, будто желая сдержать его в случае чего. Папа сжал губы в нитку, и какое-то время переводил взгляд с меня на Демида и обратно, но сказанное им шокировало меня настолько, что подкосились коленки:

– Катя, ты сейчас поедешь со своим мужем, не хочу слушать эту нелепицу.

Вот и всё! Меня предали мои самые близкие люди. Никто мне не поможет. Некуда мне теперь идти. Горький вкус их предательства отравил меня. Дрожь прошлась по всему телу, несмело я шагнула навстречу своей страшной судьбе.

– Катюш, поедем домой, – спокойно сказал муж, открывая дверь кивнув. Присев я стала возиться с обувью, но застёжка кедов, никак не хотела слушаться. Пальцы соскальзывали, в глазах стояли слёзы, но я заставила себя не плакать. Не было в этом смысла. Наконец, справившись, я встала и вышла из родительского дома.

Демид пропустил меня и что-то, коротко бросив родителям, пошёл следом. Я ждала чего угодно, но не молчания. Гробовая тишина.

Он заговорил, только когда мы сели в автомобиль. Как и вчера он сам сел за руль. Я хотела сесть сзади, но, ловко ухватив меня под локоть, Демид с силой впихнул меня на переднее сидение. Я возмущённо зашипела.

– Родителям не обязательно знать о том, что происходит между нами…

Голос тихий, угрожающий зацепил каждое нервное окончание. Воздух спёрло в лёгких, внутри обожгло неприятным жаром настороженности.

– С их помощью или без, но я буду стоять на своём, – сказала я, сощурив глаза.

– Ай, Моська! Знать, она сильна, что лает на Слона, – весело хмыкнув пробормотал Демид.

Фраза не к месту, скрыла силу альфы. В ушах зазвенело. Реальность стала ускользать от меня. Веки потяжелели, на выдохе сказала:

– Демид…не…на-до…

Прошедший по всем нервным окончаниям импульс, заставил меня поёжиться. Откуда-то изнутри поднялся внутренний протест, перед глазами поплыли тёмные круги, я поняла, что вот-вот потеряю сознание. Не в силах противиться я закрыла глаза.

Наверно я умерла. Разом пропали все чувства. Тело стало ватным, не реагирующим, а по губам скользнуло что-то горячее.

Машина резко снизила скорость, остановилась, включив стоп-сигнал. Меня качнуло на ремнях безопасности.

– Катя, приди в себя.

Голос доносился до меня издалека, я не хотела его слушать, не хотела на него идти, балансируя на грани бессознательного состояния.

Так было хорошо в этом состоянии. Нет боли. Нет эмоций. Ничего нет!

В нос ударило нашатырём, и я резко открыла глаза. Картинка плыла перед глазами. Тошнило. Одной рукой отодвинув Демида, я выскочила на улицу с трудом, удерживая равновесие. Мужчина тут же догнал меня, поддерживая под локоть. Я еле успела добежать до обочины.

Меня несколько раз вывернуло. Содрогаясь всем телом, я осела в руки Демида. Он участливо протянул мне платок, которым я закрыла рот.

Уткнувшись лбом в его широкую грудь. Меня накрыло его запахом и теплом его тела. Приподняв взгляд, я замерла. Какой у него сейчас был взгляд!

Сочувствующий, напуганный.

Подняв меня на руки, он аккуратно положил в салон, попутно набирая чей-то номер телефона. Как оказалось, врача.

– Мария Сергеевна, – голос дрожал. Это у него-то?! – Вы в больнице? Кате вдруг стало плохо, я сейчас её привезу.

В больницу? Зачем в больницу? Со мной всё хор....ой нет, кажется, нет.

Почему так плохо?

Снова голова кружится.

Мысли стали угасать в голове, уступив место физиологии. Горло драло, ужасно хотелось пить. Я несколько раз чмокнула губами, и Демид тут же дал попить. Почему такая слабость? Снова хотелось спать.