– Нет, вы слышали? Она будет решать. Молчала бы уж и радовалась, из какой грязи её вытащили.

– Мама, нормальная у неё семья, и не из грязи, а из Подмосковья, – спокойно парировал Демид.

– Ты её теперь защищаешь, ну конечно! Сынок, мы долго думали с отцом, нет. Саш, давай ты. – голос Василины Андреевны понизился до шёпота.

Свёкор кашлянул:

– Демид, если Катя родит сына, то мы не будем против развода. Я же понимаю, что надавил на тебя тогда. Твоей жене всё равно никто не доверит воспитывать мальчика. Мы вообще собирались забрать его. Для этого и вернулись в Россию...

Меня оглушило. Собственное сердце лихорадочно забилось где-то в горле, мелкая дрожь прошлась по конечностям. Я ведь не ослышалась?

Так вот какой у них план! Забрать моего ребёнка. Облизнув пересохшие губы, я посмотрела на закрытые двери и меня осенило.

Они знали, что я слышу их! Поэтому специально про это сказали!

Меня охватила такая злость, что в глазах потемнело. Внутри меня родился импульс такой силы, что ноги сами понесли меня в злосчастную столовую. Резко толкнув дверь, я даже не поморщилась, когда она со всего размаха ударилась о стену. Три пары глаз не мигая посмотрели на меня, но я не думала пасовать. Не сейчас!

– Вы сможете забрать моего ребёнка, только перешагнув через мой холодный труп! – рявкнула я.

Тишина оглушила. Свекровь, поджав губы в упор, смотрела на меня. Александр Егорович тяжело дыша смотрела на жену, почти до хруста сжав спинку её стула. Демид, единственный, смотрел без враждебности, скорее удивлённо, слегка приподняв брови. Их молчание, стало приглашением, я заговорила, эмоционально, хлёстко:

– Вам мало тех издевательств, что я терпела от вас этот год? Мой ребёнок ещё не родился, а вы его уже делите как трофей? Да кто вам дал право так вести себя с другими людьми? Кто вы вообще такие? Жалкие, несчастные, озлобленные людишки, что ненавидят друг друга. Вы судите меня за моё происхождение, внешний вид, манеры, даже не разобравшись, что я за человек. Ваше мнение настолько поверхностное, как и вы сами. Вы погрязли в своих пороках, изменах, лжи.

– Демид, да как она смеет? – взвизгнула свекровь. – Поставь её на место.

Демид медленно встал, нахмурившись. Я не боялась его, теперь.

– Только попробуй! – рявкнула я, направив указательный палец ему на грудь .

Муж стоял лицом ко мне, и я удивлённо заметила, как уголок губы дрогнул в усмешке. Он не злился, наоборот. Его эмоции я сейчас ощущала так явственно, как свои собственные. Восхищение. Удивление. Радость. Широко раскрыв глаза, я смотрела на мужчину и ничего не понимала, была сбита с толку, но нашла силы продолжить:

– И после всего этого вы думаете, я позволю забрать у меня ребёнка? Что бы что? Вырастить его таким же моральным уродом! Не позволю!

Вбив последний гвоздь, я развернулась на пятке и рванула из столовой. К последней ступеньке я почувствовала сильную слабость, такую, что еле дошла до комнаты, а, там закрыв дверь, я сползла на пол и зарыдала...

12. Глава 12

Катя

– Встань с пола...

Раздался надо мной мужской голос, но я не отреагировала. Сколько времени я так пролежала? Вот так уткнувшись в мягкий ковёр. Я не знала...

Я уже ничего не знала. Время перестало существовать. Мир перестал существовать, пеплом ложась мне под ноги.

Возможно, я излишне драматизировала, но я была всего лишь слабой женщиной на грани отчаяния.

Мне хотелось выть и рвать волосы на голове, настолько меня довели эти нелюди! То, что я им сказала, в большей мере не было принято ими всерьёз. Не привыкли такие, как они считаться с мнением других. Оттого стало ещё тошнее. Как бы я не сотрясала воздух, чтобы я не говорила, я не сдвину эту гору.