– Понятно. Прости, что затеял разговор. Но ты хотя бы ей объясни, что бизнес нельзя топить…

– А он тут причём?

– Да так… Полетели проекты в тартарары. И всё потому, что пошёл слух о нашем разводе с Тоней.

– Не хочу тебя расстраивать, но я не в курсе таких подробностей. Не могу сказать наверняка, но Тоня однозначно не идиотка портить семейный бизнес. Это не в её интересах. Она бы не стала…

– Но кто-то… – запинаюсь на мысли. Совсем каша в голове. Если не Тоня, тогда кто? – Ладно, ещё раз прости, – брякаю в трубку и сбрасываю звонок.

Вечером при разговоре с Надиной упоминаю разговор с Олей, и Надина сразу ощеривается:

– И ты веришь подруге своей жены? – она отпивает вино и недовольно ставит бокал на стол. – Так она тебе и сказала правду…

Тень сомнения в достоверности слов Ольги есть, хотя бы потому, что другого объяснения, кто, если не Тоня, специально сливает информацию знакомым, я не нахожу.

– Я пока не понимаю, что происходит. Но это однозначно не на руку моей компании.

– Ты тянешь с разводом, Егор, – становится мягче тон Надины. Она, не поднимая глаз от тарелки с ужином, медленно ковыряется в нём вилкой. – Я не хочу тебя прессовать, но ты сам видишь, что улучшений в ваших отношениях не предвидится, дела становятся всё более плачевными. Смотри, как бы совсем плохо не стало.

Мне неприятно это слышать, но соль в словах Надины есть. От этого не легче…

– Да, понимаю, – бормочу под нос, тоже не особо желая есть. Как-то после такой бурной недели капитальной чёрной полосы совсем кусок в горло не лезет. – Мне просто нужно придумать, как поговорить с Тоней…

Надина пасмурнеет, в глазах недовольство, но ничего против не говорит.

– Просто помни: план знакомого ещё можно…

– Нет, Надина! Я категорически против.

– Как скажешь, – отодвинув тарелку, она подхватывает бокал и с демонстративным недовольством покидает столовую.

Потом мы, конечно, миримся, хотя и не ссорились по сути, но в постели Надина даёт такую разрядку, что наутро я готов сворачивать горы. Вот только…

Когда приезжаю в офис, меня ждёт очередной сюрприз.

– Егор Константинович, – только выхожу из лифта и оказываюсь в своей приёмной, ко мне из-за столика секретаря выскакивает Анна Львовна, моя помощница вот уже лет пятнадцать. Умная, расторопная женщина, которая бизнес и его тонкости понимает если не лучше многих работников проектов, то наравне с ними.

Сбиваюсь с шага, потому что не привык к такому приёму. И это попахивает…

– Буквально полчаса назад приехала Антонина Рубеновна.

Моё сердце делает кульбит.

– Она здесь? – проворачиваюсь от двери в свой кабинет до двери в конференц-зал, ровно по другую сторону, уже готовый бежать, куда скажут.

– Нет, – мотает головой Анна Львовна, и мне тотчас становится слегка дурно:

– Что она хотела? – в душе поселяется неприятное ощущение грядущей непогоды.

– Она… передала вам вот эту стопку документов, – кивает на свой столик помощница, – и сказала, что отныне все проекты должны проходить через неё тоже… – голос Анны Львовны скатывается до шёпота, словно она сморозила глупость, прекрасно это понимает, и ей заранее стыдно.

– Через неё? – переспрашиваю, потому что… на миг оглох.

– Да, – всё сильней тушуется помощница.

– Она собирается тут бывать? – продолжаю уточнять детали, при этом не отрицая, что Антонина имеет право бывать в офисе и даже руководить. Ведь, на самом деле, как важное лицо в организации, Тоня всегда ставит резолюции на документах, которые я ей даю… давал раньше. Но теперь… Вероятно, обнаружив дома комплект документов по проектам, она решила их изучить и… Она что, теперь собирается лезть в дела фирмы?