За окном живет город. Мимо проезжают машины, автобусы, трамваи. Дождь снова усиливается, и на тротуаре яркими вспышками распускаются зонты прохожих.

Кажется, это называется кризализм. Этот термин придумали для описания чувства покоя и защищенности, когда находишься в уютном месте, а за окном бушует гроза.
Пока я спряталась в этом коконе, непогода до меня не доберется. Ведь правда?

На столе начинает вибрировать телефон, от неожиданности роняю вилку. Она с громким звоном падает на край тарелки и все гости в зале оборачиваются посмотреть на меня с упреком.

- Поесть успела? - как всегда без предисловий начинает Артур.
- Успела, - отодвигаю от себя тарелку и подтягиваю ближе кружку с капучино, чтобы сделать первый глоток.
- Тогда заказывай быстро такси, заезжай домой за вещами и, чтобы к четырем успела в аэропорт. Билеты уже отправил на почту.

Такого услышать я точно не ожидала. Конечно же я давлюсь кофе. Конечно же вся эта прелесть стекает по белой футболке уродливым коричневым пятном.

- Это же через четыре часа. Ты с ума сошел? Я не успею! Артур, к чему такая спешка? Я вообще не планировала уезжать. Открыла бы тихонечко свою студию. Если бы действительно никуда не взяли, как пообещала Татьяна. А Олег… Турик, ну не станет же он в самом деле…
- А если станет? - серьезно и даже строго говорит он. - Мелочь, давай не будем испытывать судьбу? Прилетай. Отдохнешь немного, а дальше обсудим. Захочешь - сам отвезу домой и помогу что угодно открыть. Но сейчас мне будет спокойнее, если ты будешь рядом.

И он прав. Конечно, он прав. Но отдохнуть у меня не получится…

*********

Понятия не имею, что Турик тогда сказал моей маме по телефону, но когда я приехала домой, она не плакала, не была против моего отъезда и уже потихонечку собирала вещи. Ничего объяснять не пришлось, она просто обняла меня чуть крепче обычного и выставила чемодан за порог.

Через несколько часов и километры потраченных нервов в пробке на пути к аэропорту, я, наконец, глядя в иллюминатор, наблюдала, как удаляется здание терминала. Домики кажутся крохотными точками, широкие реки - тоненькими ниточками, бесконечные прожилки дорог, складываясь в причудливые узоры, соединяют города.

Я была так вымотана, что проспала все несчастные два часа полета, посадку и долгую очередь из спешащих поскорее пересесть из самолета в автобус. Меня, очень извиняясь, разбудила стюардесса и сообщила, что мы уже в столице.

Все еще сонная, не замечая ничего вокруг просто шла сквозь толпу к выходу из здания аэропорта, пока меня не поймали сильные руки. Турик, кажется, стал еще немножечко выше. Сразу же запрыгнула и повисла на нем как обезьянка. Так и не отпустила. Уткнулась в плечо и ревела, пока он тащил меня и чемодан к машине.

У багажника отлепил меня от себя, нахмурился, разглядывая лицо. Снял солнцезащитные очки со своего лба и надел мне на нос.

Артур дал мне неделю прийти в себя, погулять, привыкнуть к вечно спешащей Москве. Помог подать заявление на развод электронно и пока я не засобиралась домой, приволок к себе на работу.
Радио. В детстве оно было моей мечтой, которой я заразила Артура. В итоге он перевыполнил план. Стал программным редактором.

Пока я ошалевшая от доступа в святая святых не пришла в себя он, как вор в подворотне, подкрался сзади, не с ножом, но с таким же неожиданным и острым вопросом.

- А ты хочешь… - он наклонился и горячо шептал мне на ухо, запуская волну щекотных мурашек по коже. - Стать ведущей?
Испугавшись не только его вопроса, но и того, как он подобрался, резко дергаюсь, разворачиваюсь, делаю несколько шагов назад, падаю прямиком в кресло, которое по инерции откатывается к пульту.