Небо было затянуто тучами, и я чувствовала, как мир вокруг меня рушится. Я шла вперёд, не замечая ничего вокруг. Мои мысли были спутаны. Как он мог? Мы были вместе столько лет, делили радости и горести. И всё это оказалось ложью.

Моя жизнь, которую я строила с такой любовью и преданностью, теперь была разрушена. Каждый шаг по улице отдавался болью в груди. Я пыталась понять, как такое могло случиться.

Что я сделала не так?

Почему он так поступил со мной?

Слёзы лились без остановки, я чувствовала, что силы покидают меня. Ноги едва держали, и я остановилась у лавочки в парке. Села, обхватив голову руками, и дала волю рыданиям. Я чувствовала, как каждый вдох приносит новую волну боли.

Прохожие бросали на меня сочувствующие взгляды, но никто не останавливался, чтобы помочь. Я была одна в своём горе. Казалось, что больше нет ни будущего, ни надежды. Только боль и предательство. Мой мир рухнул, и мне нужно было время, чтобы понять, как собрать его осколки.

Впрочем, прежде чем приступать к таким масштабным делам, мне следовало решить кое-что более прозаическое, например, где переночевать.

Возвращаться в дом родителей я не хотела. Пять часов за рулем, когда слезы застилают тебе глаза, – это вовсе не то, что мне сейчас нужно. Когда я говорю – жизнь рухнула, я вовсе не намекаю на то, что хочу с ней расстаться.

Подруги? Все мои «персональные» подруги остались там, в родном городке. А в столице у нас с Мигелем друзья были общие. Точнее, не совсем друзья – его партнеры по бизнесу, нужные люди, политики и, разумеется, их жены.

Я не удержалась от смешка, представив как явлюсь сейчас к прокуроской жене: ах, милочка, муж привел домой какую-то стерлядь, можно я останусь у тебя. А уж как упадет у нее челюсть!

Решение пришло стоило мне только вытереть слезы и поднять взгляд: я увидела вывеску гостиницы. Неплохую такую вывеску – не слишком пафосно, так что хватит и моей налички, но и не слишком убого, чтобы делить постель с тараканами.

Дежурный клерк, молодой парень с добрыми глазами, заметил моё состояние, но ничего не сказал. Он быстро оформил номер и протянул мне ключ.

Поднявшись в номер, я упала на кровать и обхватила подушке руками. Комната была стандартной: аккуратная кровать, стол, кресло и небольшая ванная. Всё идеально чистое и безликое, как мне и хотелось. Только это не принесло облегчения.

Мысли о предательстве Мигеля и той женщине снова и снова прокручивались в моей голове, как заевшая пластинка.

Я поняла, что не выдержу одиночества в этой комнате. Мне нужно было отвлечься, хотя бы на несколько часов забыться. Я приняла душ, надеясь, что горячая вода смоет хоть часть боли. Натянула то же платье (из тонкой, почти прозрачной ткани – я ведь хотела быть соблазнительным сюрпризом для мужа. И не знала, что он отлично соблазняется и без меня.

Я схватила сумочку и вышла из номера, направляясь вниз, к гостиничному бару.

Бар показался мне вполне уютным. Впрочем, я не рассматривала интерьер, мне хватало и приглушённого освещенния, в котором можно было спрятаться от чужих взглядов, а лицо без макияжа не выглядело зареванным.

Чего еще можно хотеть? Отличный бар! И немноголюдный.

Не больше десятка посетителей торчали за столиками или висели на барной стойке.

Я заняла место в дальнем углу, надеясь, что здесь меня никто не потревожит. Вообще-то я люблю разноцветные коктейли с зонтиками, апельсиновыми дольками и прочими украшениями…

Заказала себе виски. Виски казался мне более подходящим для нынешнего состояния – горьким и крепким. Они имеют яркий вкус и жизнь делают тоже яркой…