- Ты не сделаешь…

- В эту игру можно играть вдвоем, милый. Вряд ли твоей семье понравится, какой скандал я могу учинить с разоблачением тайных счетов одного очень хорошего заведующего и прилежного сына. Договоренности, инвесторы, неутихающий скандал… Папочка давно шлепал тебя по попке?

- Замолчи, - прорычал он прямо мне в лицо.

Он злился, но этого было недостаточно. Мне нужен был последний выстрел, сорвать этот нарыв, чтобы весь гной вышел наружу и ничего больше не осталось. Ни чувств, ни надежд, ни мучений.

Я цокнула языком и добавила в голос еще больше меда:

- Сегодня мне звонила твоя мама, звала на ужин. Как думаешь, стоит обсудить с ней этот досадный инцидент при личной встрече или к черту условности, потрындим по телефону как лисички-сестрички? Сколько денег вложили Савранские в эту клинику? А время? А силы? А репутацию? Ты знаешь своего отца, он ни за что не оставит все как есть. Да, пострадает репутация моей семьи, но твою это коснется в той же мере. Или даже чуть больше.

- Заткнись, Настя!

- И не подумаю. Так что уеб*вай к своей Женечке. Любитесь, женитесь, вот только от меня отстаньте.

- Просто закрой рот, - Савранский вскочил с места, схватил меня за ворот растянутой майки и встряхнул, так что у меня откинулась назад голова, а перед глазами замелькали черные мушки. Страх и эйфория одновременно пронзили все тело – я победила, но я не знаю, какая будет плата за эту победу.

Именно в эту секунду лопнула на гитаре струна.

И в гнетущей тишине мы услышали голос Никиты.

- Пап, тебя отвезти или сам уедешь?

Мы обернулись и увидели стоящего в проеме сына. Очень высокого. С бугрящимися под тельняшкой мышцами и болезненно острым оскалом на некрасивом, злом лице. Это было страшно. Потому что впервые в жизни передо мной стоял не мальчик, не оболтус, не шалопай, которого выгнали из университета на последнем курсе и который сбежал в армию, чтобы что-то кому-то доказать.

Передо мной высился мужик. Настоящий и возможно единственный мужчина в нашем доме.

Савранский медленно убрал руки с моих плеч и пошел в сторону выхода:

- Сам справлюсь. Тома, Тооом, - прокричал он в комнату. Из дверей гостиной прошмыгнула тонкая, напуганная девочка. – Со мной поедешь?

Она кивнула и быстро стерла кулаком с лица слезы.

- Тогда пошли.

И муж снял с вешалки черное пальто.

Когда он захлопнул дверь, в доме стало пусто и тихо. Как на кладбище. Шатаясь, словно пьяная, я брела по коридору, спотыкалась, врезалась в углы.

Никита подхватил меня под локоть и повел в спальню, чтобы уложить на кровать.

- Да не волнуйся ты, помыкается с неделю и вернется, - басил он над самым ухом, - а мы не пустим. Мы к тому времени лишние комнаты корейским студентам сдадим. Бизнес напутим. Не вешай нос только, и не вздумай плакать.

- Хватит, - взмолилась я.

Сил на шутки не было. Сил на споры не было. Сил на страдания не было. Ничего не осталось, Савранский забрал все, и даже нашу дочь, а вместо любви к нему посадил мне в сердце черную, ядовитую, заражающую все живое, тьму.

Девочки, делить не стала, такие главы должны идти сплошняком, иначе одно мучение. С Новой недели переходим на график 5/2 Выходные понедельник пятница. Спасибо, что читаете, спачибо, что комментируете, вы невероятные.

В новой главе мы наконец узнаем мнение семей на тему развода и высплывут еще кое-какие секреты.

15. Глава 15

- Что значит, Тома с Кешей?

- То и значит. Папа с дочкой, дочка с папой, вместе с ними юная блядонимфа, что непонятного?

Непонятно было примерно все. Я пришла на семейный ужин за два часа до времени, чтобы помочь накрыть стол и поговорить. И где-то между нарезанием сельди в форшмак и перекладывания покупного хумуса в хрусталь, рассказала маме все события последней недели.