Гости рассаживаются по своим местам. На первом ряду семейство Осиповых.

Олег Платонович как всегда спокоен и сдержан. Юра сидит с таким видом, будто у него под носом чем-то воняет. А Евгения Игоревна безупречна в своем образе. На ее лице застыла холеная высокомерная маска. Рядом с ними сидит Оксана –няня. На ее руках мой сын.

У стойки выездной регистрации меня ждет мрачный Илья в безупречном костюме.

Звучит торжественная музыка.

Я поправляю складки своего черного траурного платья, сглатываю ком в горле и заставляю себя выйти к собравшимся.

Я надела платье, в котором хоронила мужа. Самый подходящий наряд для сегодняшнего дня. У меня траур. Пусть ни у кого не будет иллюзий на этот счет.

По рядам гостей проносится шепот. Но я смотрю только на своего будущего мужа.

Он сверлит меня ненавидящим взглядом и не скрывает этого.

Я не опускаю глаз. Смотрю на него в ответ.

Не выйдет из меня покорной жены. Я не приму его власть над собой. Не способна на это физически.

Поднимаю подбородок повыше и встаю рядом с мужчиной. От него буквально шпарит волнами раздражения. Его злит мой вид, я чувствую это.

А может, просто злит сам факт моего существования. Не знаю. Сомневаюсь, что Илье в самом деле есть дело до того, во что я одета.

Девушка за стойкой начинает церемонию. Она произносит торжественную речь о силе уз брака, о важности этого дня, а я почти не слышу ее слов. Прячусь от страшной действительности в воспоминаниях о погибшем муже.

О том, какой была моя свадьба с ним. О том, как счастлива я была ответить «да». О нежном трепетном поцелуе, скрепившем наши подписи в документах.

На автомате произношу всё, что от меня требуется. Расписываюсь, там, куда тыкает пальцем организатор. Выходит жутко криво, и я морщусь.

Девушка заканчивает церемонию поздравлением, и я вдруг чувствую на своих плечах жесткую хватку.

Илья почти грубо разворачивает меня к себе. Пугаюсь холодного огня в его взгляде, и сердце пускается вскач.

А мужчина властно притягивает меня к себе. Нет никаких шансов на сопротивление. По сравнению с этим огромным медведем я просто тростинка.

Пальцы на моих плечах сжимаются так, что мне становится больно.

Замираю от ужаса, когда губы мужчины накрывают мои. Никакой нежности или трепета. Поцелуй Ильи – это приказ подчиниться. Жесткие губы, с силой раскрывающие мои, не ласкают – они владеют. Язык, нагло толкающийся в мой рот, – это наказание за то, что посмела разозлить.

- Я выбью из тебя эту дурь, женушка, - мой новоиспеченный муж шепчет на ухо, чтобы никто не услышал. – Коля не научил тебя уважению. Придется мне это сделать.

5. 5

- Раздевайся! – Илья смотрит на меня с плохо скрываемой яростью.

Торжество окончено. Гости разъехались час назад.

Я выдержала неуместные поздравления, отыграла свою роль и сбежала наверх.

Но дойти до комнаты, где меня ждут няня с сыном, я не успела.

Илья преградил мне дорогу.

Я буквально врезалась в его каменную грудь, не успев остановиться. Будто в бетонную стену влетела.

Мужские пальцы больно сжались на моей руке повыше локтя, и муж, не говоря ни слова, потащил меня за собой. Затолкал в какую-то комнату, зашел сам и закрыл за собой дверь.

Я замерла в ужасе, когда поняла, что это спальня Ильи.

Мрачная берлога. Здесь все темное: дерево, из которого сделана мебель, стены, портьеры. Даже белье на огромной кровати.

Я в своем траурном платье смотрюсь здесь более, чем уместно.

- Снимай с себя эту тряпку, - рычит Илья, теряя терпение.

Вижу, как дергаются мышцы на его скулах. Обманчивая сдержанность. Сделай я один неверный шаг, и хищник бросится в атаку, чтобы разорвать меня на части.