Его болтовня, из которой я ничего не понимаю, раздражает. Выбравшись из кучи тряпок, перетряхиваюсь и рычу. Моя тень пытается вырваться, вернуть себе власть и обратить мое тело в лысое ничтожество, от которого исходит сейчас опасность для меня и для Илины. Он хочет от нее избавиться, и он полон к ней ярости, что посмела огрызнуться.

Я дал ему много свободы, и поставил под удар мою самку. Она — моя, и никто ее не отнимет у меня, даже этот морщинистый и дурнопахнущий старик. И остальное для меня неважно. Я уведу Илину в лес, и…

— И что потом? — старик улыбается. — Хотя это не к тебе вопрос, да? Зверь не планирует, а действует.

Именно. С рыком кидаюсь на деревянную дверь в желании ее выбить, но она вспыхивает золотыми нитями, что ползут паутиной на серые каменные стены кельи. В нос ударяет вонь ненавистных мне чар, а дверь даже не поскрипывает. Я в ловушке.

— Это предосторожность, — старик посмеивается, — на меня во сне иногда тоже накатывает.

Оглядываюсь. Я не могу кинуться на него с клыками и зубами, потому что он не проявляет ко мне открытой агрессии. А еще он старый и беспомощный. Тень шепчет, что он этим и пользуется, и не будь я таким тупым и уступи место другому, то спокойно бы вышел из кельи и уже был бы рядом с милой Илиной, которая сейчас с нашим братом Вестаром.

— Так-то он прав, — вздыхает старик. — Человеком ты спокойно отсюда выйдешь. Для оборотня в балансе это не составит труда обратиться и вновь прыгнуть в шкуру волка. Да, Лунный Коготь? Или ты решил стереть Ивара и остаться один?

Замираю, улавливая страх Илины, что просачивается через тонкие золотые нити чар. Острый, натянутый, как струна, которая оплетает ее слабое сердце, и в этом ужасе всплывает лицо того, кто сейчас пытается загнать меня в темноту.

Я с рыком кидаюсь и кидаюсь на дверь. Я тут Альфа, и чары меня не остановят. Я их разорву, уничтожу и сотру, как и этого урода, что решил лишить меня моей волчицы. Лес нас примет и укроет.

— Упрямец.

Нити дрожат под моим натиском, я их подцепляю зубами, когда они вспыхивают и рву. Они обжигают пасть, режут десны и на языке чувствую кровь, но я вновь и вновь деру эту мерзкую паутину, игнорируя боль и раны. Опять кидаюсь на дверь, и она тихо поскрипывает.

— Любопытно, — шепчет старик и заинтересованно наблюдает за мной.

Вся пасть и грудь в крови, в которой я захлебываюсь вместе с рыком. Дерево трещит от очередного броска, и я выламываю дверь. Обрывки чар оставляют глубокие царапины над глазами и на ушах, кровь застилает взгляд, и я выскакиваю во мрак холодного коридора.

***
Илина

Ивар

Парочка вместе

17. Глава 17. Теперь это твоя жизнь

— Это… все неправда… — задыхаюсь в панике, глядя на трех старух. — Он приведет всех к краху…

— К краху ли, дитя? — средняя провидица наклоняет голову. — Да, крови будет много, но для леса это та же вода.

— Что вы такое говорите?! — я встаю и отмахиваюсь, от Вестара, который пытается взять меня под руку.

— Что ты увидела? — он хмурится.

— Ничего хорошего, — шепотом отвечаю я и опускаю голову. — Должен быть другой выход… Если не разрыв связи, то… я не знаю… его зверь везде меня найдет, а моя волчица будет звать его…

И я чувствую ее страх, тревогу и желание повыть, чтобы призвать Ивара. Три старухи не внушают ей доверия, потому что они даже не моргают. Их не удивили мои видения, как мертвецов, у которых больше не бьется сердце. Для них возможное будущее при разрыве не отличается от настоящего. Они его принимают и готовы к тому, что о Северных Лесах будут шептаться в ужасе и ждать Ивара с его белой кровожадной стаей.