Оказалось, не знаю человека, который все эти годы притворялся моим мужем. Только что он хвалился, что стал отцом. Бравировал передо мной дочкой, а по факту выходит, что ему неимоверно хреново, потому что у ребёнка какая-то аномалия. И он готов отказаться от своей плоти и крови.

Какими же порою бывают женщины слепыми. Это я о себе, конечно же.

Ненавижу Зара, но никогда бы не пожелала зла ребёнку. Дети не должны страдать из-за родительских грехов.

В комнате всё же успеваю переодеться, когда он входит внутрь. Рубашка мокрая, волосы тоже, будто он сунул голову под душ.

- Иди сюда, - какого-то чёрта требует, и я понимаю, что он себе сегодня может позволить всё. Словно слетел стоп-кран, который когда-то сдерживал от лишних слов и действий, и теперь у него нет нужды притворяться.

- Зачем? – решаю уточнить, прикидывая, что в комнате может послужить мне защитой. Он любит связывать. Лёгкий БДСМ практиковался в постели, но лишь затем, чтобы порадовать мужа.

- Тебе же нравится со мной спать, - усмехается, дёргая рубашку, что первая пуговица теряет голову, отбивая ритм на паркете.

- Или я просто лгала, - подначиваю его. - Ты меня не тронешь, а просто ляжешь на кровать и уснёшь, - не отвожу взгляда от его глаз. Говорю тихо и спокойно. Не намерена показывать своего страха, может, потому что он только зарождается во мне.

Ну не совсем же Гущин отбитый идиот, если тронет меня против моей воли?

- Тц-тц-тц, - цокает языком, будто это его не устраивает. – Мы ещё муж и жена. И, если ты ждёшь моего согласия на свою беспризорницу, давай равноценный обмен. И я хочу, чтобы ты сейчас сделала мне ...

Он отвратительно улыбается, указывая на свою ширинку.

Что это? Обесценивание меня, как женщины? Попытка доказать, что он полностью контролирует ситуацию? Желание забыть, что у него творится в родильном отделении? Или упоение собственной безнаказанностью и вседозволенностью?

- Хоти, - пожимаю плечами, поворачивая голову в сторону, где на комоде стоит небольшая колонка. Это если на крайний случай. Вспоминаю про утюг на подоконнике. Это уже аргумент повесомее, но не такой удобный. Делаю шаг в сторону тумбочки. Настольная лампа пока лидирует в подручных материалах, но хочется верить, что крыша Гущина пока ещё на месте.

- Анечка приедет, Юль. Ты только подумай, - играет на моих чувствах, тут же подавляя зевок. – Всего один минет.

Такая цена мне не нужна.

Кажется, он готов отключиться, как только ляжет и прикроет глаза. Главное – лечь. Но он продолжает стоять и ждать от меня дальнейших действий.

- Раньше мне казалось, что ад только для террористов, маньяков и педофилов, - отвечаю ему на это. – Но нет, Зар. Там ещё будешь ты. Я готова к сделке на равных правах. Или катись к чёртовой матери.

- Я могу и передумать, - склоняет голову набок. Красивый подонок, которого нельзя любить.

- А знаешь, - раздумываю над происходящим. – Мне ничего от тебя не надо. Единственное, чтобы ты поскорее убрался из моей жизни. Да, именно так, - говорю, и становится легче. Завтра же попытаюсь найти кого-нибудь из знакомых отца, кто возьмётся помочь мне. Может, я зря паникую, и мне позволят переделать документы, закрыв глаза на то, что я одиночка. Только сколько уйдёт на это времени? Документы на рассмотрение поданы в суд, решение которого мы ожидаем в ближайшее время.

Мне говорили, что решение от нескольких дней до двух месяцев, и я навскидку назвала Гущину срок в месяц.

- А если я не дам тебе развод? – начинаются качели, и я уже перестаю понимать происходящее. Гущин сам осознаёт, что ему надо? Кажется, он из тех, кто говорит направо, когда требуешь идти налево. – Да, Юль, я решил. Развода не будет, как и удочерения.