- Это конец.

Зажмуривается, и желваки выпирают, показывая, как он напряжён. Кивает несколько раз, будто со мной согласен, но продолжает изучать всё, что угодно, лишь бы не меня. Короткие волосы, которые не успевают отрасти, как он снова их стрижёт, гладкое лицо с тонкими линиями порезов, рассечённая бровь, широкие плечи, за которыми можно спрятаться, и грудь, готовая под пули.

У нас не было будущего. Дочь политика и мальчишка в законе. Была сумасшедшая страсть, которая чуть не утопила до конца, если бы не Захар. Такой правильный на фоне беспределов и наркотрафика. И отец, всячески нахваливающий будущего мужа. Его умение держаться в обществе, знать, что сказать в определённый момент, как улыбнуться и очаровать. Он понимал, чего я хочу, и так желал заполучить, что сделал сказку, которую, по всей видимости, оплачивал мой отец.

У Вадима была прямолинейность и дурацкие пацанские шутки, а ещё глаза, которые говорили без слов.

Зар с отцом сместили мою орбиту в сторону, чтобы я, смотря на Вадима, понимала, насколько мы разные. И что кроме иррационального желания быть с ним, я ничего не имею.

Ещё было видео, любезно предоставленное анонимом, где Вадим имел какую-то девку. И поездка на остров, где мы с Заром провели почти месяц. Лечение, которое помогло сорвать пластырь, и я приняла решение.

- Ты уверена, Джульетта? – глаза напротив моих, и я ухаю в яму, отчего тут же неприятное чувство в солнечном сплетении. Дождь становится сильнее, предлагая разойтись.

- Да, - еле слышно, словно умираю. Словно капли, соединяющие небо и землю, отнимают последние силы. И это его Джульетта будет долго звучать в моих ушах. Только хвататься за прошлое – глупо, надо строить будущее.

- Это случайность, - он качает головой, смотря куда-то за мою спину.

- Это конец, Вадим.

- Она приняла решение, понял? – звучит голос позади.

Чуть поворачиваю голову, но всё равно не видно Гущина, который должен сидеть в машине. Была намерена ехать одна, но он настоял. Боялся, что сорвусь, говорил, что станет моей поддержкой.

- Иди сюда, суч.ныш, - Вадим делает резкий выпад, намереваясь меня обогнуть, но я хватаю его, прижимаясь к разгорячённой груди. Сминаю его куртку, боясь поднять голову, и вдыхаю аромат кожи, будто в последний раз. Хотя отчего будто, это так и есть. Он замирает, и я слышу, как отбойным молотком стучит его сердце.

- Не надо, пожалуйста, - шепчу в его грудь, чувствуя, как дрожу от холода и страха. – Это ничего не изменит.

И он просто стоит, позволяя дождю оплакивать свою любовь. А потом обращается к Захару.

- Я уважаю её выбор, - его голос срывается, и чувствую, как сглатывает ком и тянет ноздрями воздух, напитываясь уверенностью. – Но, если однажды ты сделаешь ей больно, я приду за тобой.

Лица Гущина я не видела, но отчего-то казалось, что ему неимоверно страшно. Как и мне. Как всем нам в тот вечер, когда я подвела черту.

15. Глава 10

- Куда ты? – задаёт вопрос Захар, медленно моргая. Его вконец развезло, но он строит из себя короля жизни. Того и гляди отключится отец года.

- На сегодня разговор окончен, я устала.

- Не тебе решать, когда его начинать, а когда заканчивать, поняла?

Его бесит всё. Любая моя фраза и поступок. И не скажешь, что он неимоверно рад нынешнему дню, который, кажется, не желает заканчиваться, как и дождь за окном.

Счастливые люди не такие, а у Гущина будто, как в сказке: родила царица в ночь не то сына, ни то дочь. Ему бы отмечать событие, а он втаптывает в грязь бывшую жену.

- Сейчас вернусь, - лгу. Только для чего препираться с пьяным, пытаясь что-то доказать – себе дороже. Это как распинаться около барана, который выставляет на тебя рога, совершенно не понимая человеческой речи.