Соответственно, раз Маркус все это говорит, и еще до моего основного выступления, то он сознательно прикрывает меня. Он дает мне понять, чтобы я все отрицала в отношении попаданства! Такой посыл нельзя не заметить. А, значит, что?

Это значит, что он полностью на моей стороне. И я тоже все яростно буду отрицать. Я не попаданка, хотя мы оба с ним знаем, что это не так.

Я вижу, как яростно Маркус меня защищает. Мужчина и должен так защищать свою женщину. Поэтому я не буду в своем выступлении говорить про измену Ларики, нет, не буду. Нельзя даже нечаянным словом позорить такого великолепного дракона.

Вспоминаю, как моя мама всегда говорила:

- Никогда не позорь своего мужчину. Ни одним словом на людях не говори плохо о своем муже. Дома разберетесь, а на людях он всегда у тебя - самый лучший.

…Мудрая у меня была мама. Да, а я вот совсем другая, потому и четверо детей у меня росло без отца. Все сама, все сама! Дура, потому что. Но может быть эта новая жизнь мне не просто так дана, а чтобы поумнела, наконец-то.

- Позвольте, Ваша честь, я продолжу, - вклиниваюсь я в спор маститых и злых драконов. - В замужестве я стала Ларой Эшбори. И именно эта фамилия и является моей настоящей и правильной. Но со мной случилось несчастье.

- А что случилось, Лара? - участливо спрашивает судья.

И я вижу, как стремительно темнеют глаза Маркуса, как он ломает в пальцах перьевую ручку на столе.

“Непереживай, Маркус, янеподведу! ЯникомунескажупроизменуЛарикииударплетью."

- Через два месяца после свадьбы я по распоряжению своего супруга поехала проведать дальнее имение в Южных землях, - начинаю я, убирая все прочие детали, - но по дороге на меня было совершено нападение.

Зал тихо ахает, все напряженно слушают, понимая, что впереди будет разгадка.

- Во время поездки меня ударила по голове тяжёлым предметом, кажется чугунной сковородой, моя мачеха Хильда. Дело в том, что я с малых лет росла без матери, и мачеха меня не взлюбила. После удара я уже более ничего не помнила.

- А что дальше? - взволнованно произносит король, отражая мнение зала.

- А дальше я очнулась уже на Северной границе, в лазарете. Я не могла вспомнить, как туда попала. И я не могла вспомнить себя, ко мне долго не возвращалась память после удара по голове. Поэтому я назвалась другим именем, которое почему-то пришло мне в голову в этот момент. Так что ничего сознательно я не скрывала.

И вдруг я понимаю, что зря сказала. что у меня была потеря памяти.

“Зачем, зачем я сказала, что ничего не помнила? Пряча одно событие, перенесла акцент на другое, ещё хуже могу сделать.”

Этим моим признанием тут же воспользовался Джеральд Харлоу:

- Вот именно в этот момент телом настоящей Ларики, как я считаю, и воспользовались попаданка или попаданец. Обвиняемая, по сути, сама сейчас призналась, что ничего не помнила, не знает, как оказалась на границе. Все это типично для попаданцев, как следует из многолетних исследований нашего управления.

- С чего ты так решил? - рычит Маркус.

И я вижу, как у него прямо по вискам сейчас идет черная полоса драконьей чешуи.

“Боги, да Маркус так взбешён, что на грани оборота! “

Джеральд Харлоу добивает всех своими словами:

- Известно, что попаданцы активнее всего вселяются в другие тела в моменты сильных душевных проблем, физических травм и смерти. Что и случилось с настоящей Ларикой. А после захвата тела попаданцы всегда заявляют, что ничего не помнят, чтобы прижиться в новом мире.

Дав всем осознать сказанное, Джеральд Харлоу язвительно добавляет:

- Так что твоя жена, Маркус, попаданка, и в этом нет никаких сомнений!