– Рома, думаешь, я шутила, когда мы говорили о сроках? Предупреждала ведь, что устала от твоих завтраков. Завтра-завтра, не в этом месяце, не в этом году, – издевательски тянет. – То её жалко, – кивает в мою сторону. – То у фирмы проблемы. То брачный контракт надо подписать, а то обдерёт тебя, как липку. Ты уж определись: у тебя жена-бедняжка с психологическими проблемами или стерва, каких мало. То у мамы сердечный приступ. – Наклоняется и кивает шокированной Марии Ильиничне. – Добрый день. Вижу вы в полном здравии, а сын то вас чуть ли не в реанимацию на словах уложил. Вконец заврался. – Вздыхает, как будто бы даже устало. – То пятое, то десятое. Последний раз ты мне что обещал? Тридцать исполнится, уйду. Выполняй, милый. Мы с Вадиком уже заждались.

Головы гостей поворачиваются следом, когда блондинка меняет курс.

Наконец, она доходит до Ани, которой пришлось заткнуться. Её не особо устраивает, что главную роль этого вечера увели. Ямочки со щёк сошли, глаза прищурены, губы кривит злая усмешка. Ничего тёплого в её внешности не осталось. Сучка обыкновенная, первый сорт.

– А тебе, милочка, – обращается блондинка к ней. – Настоятельно советую сделать аборт.

Кто-то впечатлительный из гостей громко ахает.

– И не подумаю, – топает ногой Аня. – Он женится на мне.

Судя по выражению лица, она готова вцепиться в волосы блондинке.

– Весьма наивно так полагать.

– Нет, это с твоей стороны наивно заявиться и размахивать ребёнком, как флагом.

– А ты, по-твоему, что делаешь? Не то же самое? – кидает женщина.

– Нет. У нас любовь.

Блондинка смеётся, гортанно так, протяжно, настолько ей весело.

– Господи… сколько тебе лет, деточка? Какая любовь? Очнись. Мужики любят только себя. И деньги… – её глаза блестят. – Да, Ром? – бросает через плечо.

– Ты не черта не знаешь про нас, – уже верещит Аня. – У нас любовь, – настойчиво повторяет. – Самая что ни на есть настоящая!

Видео оператор подходит к парочке ближе, прицел его камеры направлен прямо на Аню и блондинку. Перепалка становится всё жарче. Кажется, за приличные деньги я получу полный сюжет о сегодняшнем скандале.

Поворачиваю голову влево. Фотограф тоже отрабатывает выданный аванс.

– Ради бога, хватит снимать! – довольно громко произношу, поднимаю салфетку с колен и бросаю её на стол.

В груди как-то странно давит, тяжело дышать. И под лопаткой стреляет при каждом вдохе. Нет, это не сердце. Это нервы, которые вот-вот сдадут.

– Отличный праздник, да, Рома? – обращаюсь к сидящему рядом мужу.

Он отрывает взгляд от своих любовниц, смотрит на меня.

– Я даже больше спрашивать не буду, спал ли ты с ними. По-моему, всё очевидно.

– Руза, нам надо поговорить.

В его взгляде паника. Это нормально, если твоя устоявшаяся жизнь в один миг рухнула.

– Роман Романович, хорошо устроился, да?

– Руза, не делай поспешных выводов.

– Да уж куда мне, – усмехаюсь и делаю глоток красного, оно с трудом спускается по горлу в желудок и сушит рот, в котором скопилось много нехороших слов в адрес мужа. – Вывод очевидный. Ты мне изменяешь направо и налево. Классно устроился. Ты у меня, оказывается, ого-го… аж двоим бабам детей заделал. С блондинкой, так понимаю, долгоиграющая история? Сколько ты меня обманываешь? Годы? С первого дня?

От этого ещё противнее. Слёзы подкатывают к горлу, с трудом, но я их глотаю. Ещё не хватало разреветься прилюдно. Свои, может, и поймут. А чужие… чужим только повод дай напитаться не своим горем. Некоторые, когда у других проблемы, во сто крат себя счастливее ощущают, радуясь, что самих пронесло.