— Она треплется в офисе о твоих семейных проблемах.

— Ерунда, нет у меня никаких проблем. Все сотрудники знают правду.

Я поправляю в кармане диктофон.

— Какую правду? То, что ты не встречаешься с Василисой?

— Ну да. Периодически она несёт бред, но все давно привыкли. На работе это не сказывается.

— То есть ты не изменяешь жене? — уточняю я, как безмозглый попугай.

Я вынуждена задать этот вопрос, потому что веду расследование и записываю разговор. Мне нужно тыкнуть Насте в нос эту запись и закрыть дело.

Влад смотрит на меня с подозрением. Видимо, мои настойчивые расспросы, начавшиеся ещё в машине, его удивляют. Потом в глазах странного цвета мелькает понимание:

— Это для тебя триггер, да? — спрашивает он с сочувствием. — После измены мужа тебя перемкнуло на изменах?

Прикольно, я анализирую его, а он анализирует меня. Ладно, всё это неважно, скоро мы расстанемся навсегда. Яна Иванова исчезнет из его жизни так же стремительно, как и появилась.

— Да, меня триггерят изменяющие мужики, — признаюсь я и даже ни капли не вру.

— Я не изменяю жене.

Он говорит это таким убедительным тоном, что я сразу ему верю.

Но Влад продолжает:

— Я не из тех мужчин, которые изменяют жёнам при любом удобном случае. Мне это не нужно. Я женился осознанно и не собираюсь рушить семью по собственной глупости.

Я молчу. Видно, что он говорит правду. Нельзя врать с таким искренним и простодушным лицом. А вот Вася врёт. Вернее, выдаёт желаемое за действительное. А Настя не врёт — просто заблуждается. Ревность глаза застит. Наверное, боится, что муж снова напьётся и переспит с прыткой сотрудницей. Один раз получилось — может получиться ещё раз, тем более у Влада и Васи хорошие отношения: она его любит, а он её ценит.

— Извини, что пошутил про измены, — говорит Влад. — Тогда, в машине. Я не знал, что для тебя это больная тема. Иногда я веду себя как придурок, но, поверь, на самом деле я не такой. Я не хотел тебя обидеть. Надеюсь, что твой жених… Валера, да? Надеюсь, он никогда тебя не расстроит.

— Спасибо.

— А за то, что назвал тебя красивой, извиняться не буду, — он улыбается. — Ты правда очень красивая.

Мне приятен его комплимент. Хотя нет, «приятен» — не то слово. В животе порхают бабочки, а по коже бегут мурашки. «Ты тоже красивый, просто сногсшибательный, никого красивее в жизни не видела», — хочется ответить мне, но я молчу. Неловко киваю и улыбаюсь.

А потом вдруг спрашиваю:

— Откуда ты знаешь слово «триггер»?

— А что, это какое-то редкое слово?

— Да нет, просто мне показалось, что ты интересуешься психологией.

— Не особенно, — он пожимает плечами. И, словно нехотя, добавляет: — Я ходил несколько лет к психологу. Вернее, к психологам, потому что их было больше одного. Четверо, кажется.

Вот это новость!

— Да? А что случилось? Можешь не отвечать, если это личное.

— Скажем так, неудачная первая любовь, — отвечает он.

Кривит губы и опять становится похож на подростка. Меня поражает его мимика. Настолько выразительная, что по лицу можно прочитать все эмоции. В моём мозгу происходит анализ полученной информации.

— То, что произошло на пляже, как-то связано с первой любовью?

Он сцепляет зубы и краснеет. Господи, зачем я спросила? Это вообще не моё дело! Какая мне разница, что у него происходило в юности? Мне не платят за раскапывание его старых проблем.

— Ты обещала забыть об этом, — мрачно напоминает он.

— Прости.

— Тебе пора, Яна. Приезжай завтра в офис к шести вечера, надо скататься в область к клиенту. Часа три-четыре займёт поездка. Сможешь?

— Да, смогу, — отвечаю я, пока ещё плохо соображая, чем буду заниматься завтра.