Нас размещают на импровизированной сцене, и я жмурюсь от лампы, которой мне светят в глаза.

- Антон, подними выше, - командует оператор. – И протрите лоб мужчине, он сильно потеет.

Ростовцев добывает платок из кармана, вытирая лицо. Удобно мужикам, никакой косметики. Повозил тряпкой по роже – убрал пот. С нами такое не пройдёт. То одно заденешь, то другое размажешь.

- Ему обязательно здесь присутствовать? – наклоняется к самому моему уху Алфёров.

Хочется ответить честно и даже выгнать Ростовцева со съёмочной площадки, но выставлять напоказ свою личную жизнь – себе дороже. Вытерплю идиота, а дальше уже говорить будем по-другому.

- Мы так решили, - отвечаю на это.

- Всё отлично, - хорохорится меж тем Руслан, убирая платок, а я осознаю, что у него под пиджаком и рубашка взмокла. Интересно, это малярия, или он так волнуется по какому поводу? Что я здесь и жива? Что сын в реанимации после его чудесной бутылки с водой? Или же предполагает, что с ним будет дальше после моих угроз? Как бы то ни было, внутренне усмехаюсь, потому что чувствую себя на своём месте, в отличие от него.

Камера. Мотор.

Чёрное око смотрит в мою сторону, и я представляюсь. Привыкла к публичности и перестала нервничать. И сейчас была бы спокойна, но человек позади напрягает своим присутствием. Небольшой рассказ про Центр, а потом передаю слово Алфёрову.

- Во-первых, хочу поблагодарить Ингу за то, что она делает, - он первым хлопает в ладоши, и это выглядит искренне. А за ним подхватывают и зрители в нашем небольшом зале. – Многие успешные люди заботятся только о себе и своих близких. Покупают дома, яхты, тратят кучу средств на украшения и ненужные вещи, заводят любовниц, - после его шутки часть находящихся в комнате смеётся, а у меня перед лицом снова чёртов поцелуй мужа и сестры.

Какая мерзость.

На мою спину капает несколько капель, и я осознаю, что Ростовцев нехило потеет. Кажется, шутку про Ульяну он воспринял на свой счёт, и я сжимаю губы, чтобы не улыбнуться. Вадим что-то говорит, я понимаю, что перестала его слушать после слова «любовница», а теперь вновь вникаю.

- И поэтому мне захотелось стать частицей доброго дела, которое творит эта сильная духом женщина.

Он поёт мне дифирамбы?! Надо же.

Под общие аплодисменты Регина выкладывает на стол перед нами две красивые папки, в которых мне и Алфёровову предстоит расписаться. Не успеваю взять ручку, как её хватает Руслан, шагнувший из-за меня, и выводит росчерк на моей половине листа. И будто скрепляя союз чернил и бумаги очередная капля скользит по его носу, падая на договор, и оставляет на нём солёный автограф.

24. Глава 19

Мозги Ростовцева вылетают из дыры, сделанной огнестрельным оружием, окропляя вслед за п0том договор, и Руслан падает к моим ногам, пялясь стеклянным взглядом с пола, пока я сижу с ровной спиной, зажав в руках дымящийся револьвер.

Так мне хотелось бы, но на самом деле этот негодяй мало того, что жив, так ещё и двигает папку по столу в сторону Алфёрова, считая, что чертовски прав.

Вадим выпрямляется, переводит на меня взгляд на пару секунд, которых достаточно для решения.

- Камеру выключи, - говорит оператору, и тот быстро реагирует. – Слушай, - обращается к Руслану. – Не знаю, о чём вы там с женой договаривались, но деньги плачу я, - тычет себе в грудь, - а значит, заказываю музыку тоже я. Регина, - ищет глазами помощницу. – Замени, - указывает на папку с каракулями Ростовцева, честь которого, по всей видимости, задета, потому что он тут же начинает качать права.

- Вас не должны касаться наши договорённости! – выпирает вперёд грудь, пытаясь быть гордой птицей. На самом деле петух ощипанный.