22. Глава 17

Если бы можно было погибнуть от испепеляющего взгляда, гореть мне на месте. Только что ещё остаётся тому, кому жена испортила все планы? Ростовцеву пришлось вернуть мне телефон, а мне, скрепя сердце, согласиться на то, что мерзавец появится в кадре. И причина вполне очевидна: приехавшие репортёры, которые с радостью запечатлеют наш семейный скандал, чтобы потом сделать сенсацию и поднять рейтинг своему каналу.

Я позже задавлю эту блоху, без свидетелей.

В одной из комнат Лера мне помогает переодеться, пока за дверью дежурит её сосед. Вот уж представляю для него приключение. А всё прозаично начиналось с:

- Володь, подруге надо помочь.

- Как я выгляжу? – спрашиваю у Леры больше для проформы, чем для честного ответа. Хотя она умеет рубить правду-матку. Впервые увидев меня после аварии заявила.

- Инга, ты выглядишь хреново, но довольно живой.

Лера критически осматривает моё лицо, кривя своё, а потом убегает, чтобы спустя пару минут вернуться с сумкой, в которой у неё «косметическая аптечка», как она её называет.

- Неотложная красота, - жужжит замком, добывая консилер, палетку теней, тональный крем, румяна, помады, блески и прочее. Бросаю взгляд на часы, наверное, Алфёров уже подъезжает.

- Лер, времени нет, - намереваюсь сбежать, но она ловит.

- А ну тихо. Мне завтра позвонят, скажут, что видели лучшую подругу по телеку, а она, как ходячий труп.

- Кто позвонит? – вздыхаю, понимая: если она что-то решила – бесполезно отговаривать.

- Коллеги, знакомые. Закрывай глаза, - командует, и приходится подчиниться.

Стук в дверь, и голос Иры.

- Инга Андреевна, все в сборе.

- Иду, - отзываюсь, но Лера держит крепко.

- Три минуты погоды не сделают.

Когда она подаёт мне зеркало, принимаю правоту. Сейчас я хотя бы похожа на уверенную в себе женщину-руководителя, которая стоит у руля Центра. Главное добавить решительность во взгляде, отогнав мысли о реанимированном Славе, его изменах, предательстве мужа и сестры. А в остальном, как в песне: Всё хорошо.

- Не зря ты эти свои курсы визажистов закончила, - делаю Лере комплимент, пока она набивает брюхо косметички маленькими тубусами.

- А теперь иди и пор-р-рви этого мудака, - выдаёт напутствие. – Ради себя и нашей дружбы.

Мы познакомились случайно. Это история не про качели или детский сад. И даже не про парты и учебники, тут совсем другое.

Мы делили апельсин.

Нарочно не придумаешь, но, тем не менее, познакомились мы в овощном отделе крупного гипермаркета больше двадцати лет назад. Я торопилась на работу, быстро выбирая себе оранжевые кругляши, чтобы взвесить. Люблю апельсиновый свежевыжатый сок. А Лера была намерена поругаться, защищая честь другой подруги.

Это я уже узнала потом, когда мы сидели в кафе, хохоча до слёз, потому что прокручивали снова и снова битву за фрукты. А в тот момент, когда я, отвернувшись, не обнаружила на столе нужного пакета, была растеряна и удивлена, найдя их в чужой руке, готова была грудью стоять за принадлежащее мне.

- Девушка, - позвала её. – Это мои апельсины.

Только чёрта с два она мне их отдавать была намерена. Дословно не помню, но были реплики: «Не стыдно спать с чужим мужем?», «А с виду и не скажешь, что профурсетка», «Я тебе в глаз дам, а не апельсины».

И всё звучало неимоверным бредом пьяном женщины. А поруганную честь хотелось защитить.

Я рванула пакет, отчего он тут же расслоился на две половины, и оранжевые мячики поскакали по полу, разбегаясь в разные стороны. Один попал мне под ногу, и я растянулась на полу, зашипев от боли. Лера тут же бросилась помогать, а потом выяснилось, что меня зовут не «Олька-шалашовка, что спит с мужем подруги», а совсем иначе. Ногу я немного потянула, пришлось позвонить и попросить в срочном порядке заменить меня другой. А Лера ещё долго извинялась, откупаясь мороженым, чтобы загладить вину.