– Надеюсь, с ним все в порядке? – задала вопрос, от которого Тара мгновенно и так знакомо опустила глаза в пол.

– Лорд в полном порядке, – ответила Виллара, теребя салфетку сухими пальцами. – Отдал распоряжения насчет вас. Лора и Гвин уже собрали ваши вещи, экипаж будет ждать у подъезда.

Киваю ей.

Причин, по которым он отправляет меня отсюда, мне, конечно, никто не сообщит. Да и лорд, вероятно, не счел нужным ставить прислугу в известность о своих дальнейших планах. И я очень сомневалась, что мне эти планы могли понравиться.

В груди натужно стучало сердце, болезненно саднило в горле, но я ни за что не подала бы виду, что мне вся эта ситуация неприятна. Только вот догадаться было несложно. Даже дар эмпатии не нужен. Разве можно вот так запросто высылать законную супругу из собственного дома? Я понимала: для общественности предлог благовидный, но домочадцы ведь видели, что с нашими отношениями все не так, как должно быть у дракона и его истинной. Мы уже год вместе, но как муж и жена проводим время только в постели и бывает это всего пару раз в месяц. И совсем недолго. Исполнив супружеский долг, Крэйн неизменно надевает халат и покидает мою спальню. Мне после таких моментов остается лишь тихо ненавидеть его, себя и нашу истинность, от которой никуда не деться.

Еще до того, как впервые увидела дракона вживую, я уверилась, что у нас будет все как у всех. Связанные драконьими богами пары никогда не живут в подобных нашим условиях. Зверь всецело и неоспоримо предан своей истинной, так же как и истинная предана ему. Одна только мысль о том, что я могла бы иметь порочную связь с кем-то другим, отзывалась в моей душе мутными водами и вкусом гнили во рту. Это были настолько неприятные чувства, что не выдерживали никакого сравнения с нынешней утренней тошнотой.

Я искренне надеялась, что дракон меня примет не только как истинную, но и как друга. Отец часто повторяет, что каждому мужчине для любви нужно время. Крэйну я дала его предостаточно и, честно говоря, уже была полна надежд, что это произошло. Что я стала для него той, кто будет ближе прочих.

Но, видимо, я зря вообще на что-то надеялась.

Как у истинной дракона, у меня нет возможности выбирать. Дракон без пары погибнет, а Крэйн Арнетт не последний представитель своего рода. Между моей и его жизнями никогда не встанет знак равенства, а значит, я просто бесправное тело, которое – как мне видится в нашем браке – должно по расписанию дважды в месяц находиться в постели супруга в нужном положении, чтобы рожать дракону драконовых детей.

Были ли в моем положении какие-то плюсы, учитывая, что я родилась в семье далеко не бедных человечки и дракона? Преимуществ я однозначно не видела. Потому что мне было с чем сравнивать: я с детства наблюдала, даже ощущала на уровне подсознания, как отец, несмотря на отсутствие метки на руке моей матери, просто души в ней не чает.

– Леди, может, желаете выпить чаю перед дорогой? – с явным сожалением спросила Виллара.

Я лишь отмахнулась, испытывая при этом прорву болезненных чувств.

О том, что испытывают истинные, не принято говорить. Важнее чувства дракона. Но души женщин тоже умеют безумно болеть и страдать. Наше поведение веками регламентировалось этикетом, но кто сказал, что, соблюдая его, мы не ощущаем того же, что и наши драконы? Если отнять у дракона истинную, он истоскуется до смерти. Если у истинной отнять дракона, произойдет то же самое. Между нами не должно было быть никаких преград, но Крэйн… У Крэйна словно бы не было ко мне никакого притяжения. Когда он смотрел на меня, я не видела того же, что испытывала сама.