– Хорошо. А сейчас ступай к себе, приготовься и ожидай меня.

Так и не подняв взгляда, я кивнула, встала со стула и с неестественно прямой спиной вышла из его кабинета. В коридоре у лестницы стояла та самая блондинка и насмешливо улыбалась, скорее всего прекрасно зная, о чем именно мы говорили.

Никак не отреагировав, я отправилась к себе, слыша, как удаляются ее шаги. И, лишь войдя в комнату и тихо прикрыв дверь, я позволила себе безжизненно опуститься на пол. В голове царил полнейший бардак, и я не понимала, нужно мне злиться, психовать или биться в истерике. Лишь одна мысль, как подсвеченная, пульсировала в голове:

«Я должна сделать это сейчас».

Если успею, то уже и не нужна буду ему. К чему вообще все эти игры в брак, если он только что говорил со мной о разводе как о неизбежном факте?

Быстро вытерев щеки, я поднялась с пола, открыла дверь и как ни в чем не бывало спустилась вниз. Прошла мимо Виллары, мимо Тилсона, молча открыла парадную дверь под их изумленными взглядами и вышла на крыльцо, откуда буквально сбежала по ступеням и ворвалась в сад.

Азаф стоял на том же месте и, судя по отсутствующему взгляду, уходить не собирался, я опустилась перед ним на колени и тихо попросила:

– Я знаю, что ты можешь забрать у меня эту связь. Прошу не оставлять просьбу без внимания, потому что я не выживу в тех условиях, которые готовит для меня мой муж. А разве я давала согласие на такую истинность?

Вспомнив, сколько боли он причинил мне только за последние сутки, я не сдержала слез. Измена стала последней каплей и самым жестоким ударом, но сегодняшние слова супруга ничуть не уступали сцене, увиденной мною в его спальне.

– Я не буду хранительницей твоего очага, не буду хранить верность и не стану матерью твоих детей, Крэйн Арнетт. Не желаю делить с тобой пищу, горе и радость. Я не пойду с тобой одним путем, и ты никогда не подаришь мне небо…

А ведь увидеть его дракона тоже было мечтой. Он лишь раз приходил ко мне во сне, и я до безумия по нему скучала, но просить Крэйна показать его я не могла.

– Мы не будем больше едины, я не возьму себе твою тьму и не отдам свой свет… – продолжила я, чувствуя как внутри что-то меняется.

Словно кто-то натягивал ниточку до предела, ожидая что она порвется.

– …не разделю с тобой ложе…

– Замечательно. – Раздался над ухом очень злой голос, отчего я вздрогнула всем телом. – Вот только я уже говорил ранее, Саншайн, – тебя никто не будет спрашивать.

Дракон схватил меня за волосы и поднял с колен. Я завизжала от боли, от страха, от понимания, что не успела лишь чуть-чуть.

– Пусти меня! – уставилась в его сощуренные глаза. Красный зрачок заметно светился, и я не видела такой его реакции раньше.

– Я сказал тебе быть в своей спальне. Но раз ты впервые решила без разрешения сменить место дислокации, я буду милостив.

Он склонился ко мне и легко поцеловал в губы, а его рука перестала сжимать мои волосы, но крепко ухватила затылок.

Его слова ранили меня сильнее всякого ножа, распаляя мою ненависть до самого предела. Но хуже всего, что Крэйн видел это. Он видел и, кажется, становился только злее.

– Прошу тебя, – прошептала в его губы, пока он пытался их целовать. – Не надо. Я не хочу.

– Маловолнующий факт, Солнышко, – усмехнулся он, впервые назвав меня не именем, а его сутью.

Его рука скользнула на мою талию и ниже, провела по бедру и ухватила верхнюю юбку, а после Крэйн толчком отправил меня на лавку и навалился сверху. Его поцелуи стали напористыми и кружили голову, но я все равно не сдавалась, пытаясь остановить его. Оттолкнуть. Вот только силы были неравны, о чем свидетельствовало горячее дыхание дракона на моей коже.